Екатерина Трифонова
Электронные браслеты часто дают ложные сигналы правоохранительным структурам. Фото с официального сайта ФСИН
Представители Минюста, МВД, СКР, ФСБ и ФСКН разработали новые правила слежки за лицами, содержащимися под домашним арестом. Совместный проект приказа усиливает контроль за местонахождением арестантов, а также за соблюдением наложенных на них запретов и ограничений. Речь в документе идет о возможности использования аудиовизуальных, электронных и иных технических средств наблюдения. До сих пор в целях контроля использовались лишь электронные браслеты.
Проект совместного приказа правоохранительных ведомств разработан в соответствии со ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса (УПК). В нем четко прописан порядок контроля над лицом, находящимся под домашним арестом. Например, в документе сказано, что Уголовно-исполнительная инспекция имеет право беспрепятственно проводить проверку в любое время суток (за исключением ночного времени). А по ее результатам составлять рапорты и протоколы о нарушениях. В нем также есть пункт о применении аудиовизуальных, электронных и прочих технических средств. Решение об их применении, судя по тексту, «оформляется в виде постановления начальника Уголовно-исполнительной инспекции».
Эксперты «НГ» утверждают, что до настоящего времени в стране не было четкого механизма контроля над «домашними арестантами». «Не было конкретных инструкций, порядков, законов, которые бы разъясняли, при каких обстоятельствах можно применять то или иное устройство в целях слежки», – сказал «НГ» адвокат Теюб Шарифов.
По его словам, проект «даст следователям документальный мотив, чтобы изменить арестанту меру пресечения». Шарифов так объяснил свою мысль: «Следователям позволяют хоть ежедневно проверять лицо, находящееся под домашним арестом. Поэтому не исключено, что за нежелание сотрудничать – например, за отказ арестанта установить в его доме камеры слежения – они смогут задушить его проверками и составлением рапортов». С любым незначительным нарушением, подчеркивает Шарифов, правоохранители смогут обратиться в суд с требованием избрать более жесткую меру пресечения: «Поэтому предложения со стороны следователей, видимо, в будущем войдут в разряд тех, от которых нельзя отказаться».
С этим мнением согласен член Московской палаты адвокатов Виктор Бородин: «До этого у нас не были прописаны нормы, где говорится, как именно применять то или иное отслеживающее устройство. Поэтому обвиняемый всегда имеет возможность опротестовать в суде законность такого наблюдения, и тогда его уже не смогут использовать как вещественное доказательство».
Бородин сравнил опыт применения домашнего ареста в России с другими странами: во Франции, по его словам, арестант имеет возможность навещать друзей и ходить в кино. Находиться дома он должен строго в вечернее время и по воскресеньям. В Калифорнии человек, находящийся под домашним арестом, должен несколько раз в день набирать специальный телефонный номер, подтверждая свое присутствие. В России, продолжает Бородин, наиболее востребованным средством контроля является электронный браслет. Ремешок этого прибора представляет собой электрическую цепь, если его разомкнуть несанкционированно – на пульт мониторинга Уголовно-исполнительной инспекции поступит сигнал тревоги. Работает браслет по принципу сотового телефона – внутри находится sim-карта, однако она не фиксируется и периодически выпадает из разъема.
Шарифов, в свою очередь, говорит, что суды сегодня неохотно назначают такую меру пресечения, как домашний арест, предпочитая направлять подсудимых в следственные изоляторы. По словам эксперта, это связано с ощутимым дефицитом электронных браслетов, а также коррупцией в сфере их закупок. Шарифов напомнил прошлогодний скандал, связанный с обвинением экс-главы ФСИН Александра Реймера в миллиардном хищении в рамках закупок электронных браслетов для заключенных. В ходе расследования этого дела следователи установили: на конец 2013 года в России было произведено и поставлено 23,9 тыс. устройств – из них использовалось менее половины, а у 20,9 тыс. комплектов истек гарантийный срок.
По сегодняшним данным ФСИН, во всех подразделениях тюремного ведомства используются 9827 электронных браслетов (в Москве – 177). Из них 165 – для приговоренных судом к ограничению свободы, и лишь 12 приборов носят поднадзорные лица, находящиеся под домашним арестом. В прошлом году, например, электронные браслеты применялись к фигурантке дела о хищениях в Минобороны Евгении Васильевой и оппозиционеру Сергею Удальцову, обвиняемого в подготовке массовых беспорядков. В начале марта текущего года отслеживающее устройство надели на Алексея Навального. Между тем работа этих отслеживающих устройств вызывает много нареканий из-за низкого качества. Например, адвокат Васильевой Хасан-Али Бороков утверждал, что браслет неоднократно давал ложные сигналы о побеге, «из-за чего сотрудникам ФСИН приходилось проверять Васильеву до пяти раз в день». Летом прошлого года эксперты российского НИИ космического приборостроения пришли к выводу, что электронные браслеты для слежения за арестантами фактически не выполняют главной функции. Специалисты тогда отметили, что приборы, надетые на Васильеву и Удальцова, не контролируют их передвижение, а снять их можно с помощью обычных ножниц.
Как подчеркнул в разговоре с «НГ» Теюб Шарифов, «следственным органам надоело бегать по ложным сигналам либо доказывать в судах, что прибор не дал сбой. С помощью нового постановления они облегчат себе работу – ведь теперь у них появится возможность контролировать человека удаленно».
