Активный нейтралитет

	Священнослужители разных религий пытаются не участвовать в политической борьбе. Получается это порой с трудом... Фото Саяра Абдрахманова

Для того чтобы пояснить суть отношения Церкви к предстоящим выборам, необходимо прежде всего напомнить решения двух последних Архиерейских соборов, детально рассмотревших вопрос о политической борьбе. Собор 1994 года, одобрив соответствующее определение Священного Синода от 1993 года, предписал священнослужителям отказаться от выдвижения своих кандидатур на любых выборах в представительные органы. Иерархи подтвердили "невозможность для церковной Полноты поддержки каких-либо... политических партий, движений, союзов, блоков и тому подобных организаций, а также отдельных их деятелей, в первую очередь в ходе предвыборных кампаний". В то же время было сочтено допустимым неполитическое сотрудничество с такими организациями, а также членство в них мирян, равно как и создание подобных ассоциаций самими православными верующими.

Архиерейский собор 1997 года приветствовал "диалог и контакты Церкви с политическими организациями в случае, если подобные контакты не носят характера политической поддержки". Собор, наоборот, счел недопустимым участие архиереев и священнослужителей в предвыборной агитации, их членство в политических объединениях. Подобные объединения, созданные православными мирянами, были призваны к ответственным консультациям с высшей церковной властью. Однако Собор постановил, что эти "организации, как участвующие в политическом процессе, не могут иметь благословения церковного священноначалия и выступать от имени Церкви".

Сказанное, однако, не значит, что Церковь не может и не должна контактировать и сотрудничать с политическими организациями. Диалог, в ходе которого до политиков доводится церковная позиция по общественным вопросам, ведется постоянно. При этом не правы те наблюдатели, которые, узнав об отдельных встречах и контактах, поспешили заявить об избрании священноначалием "церковной партии". За последние месяцы представители Церкви посетили многие съезды, конференции и другие мероприятия различных политических объединений. Причем основной причиной присутствия церковных наблюдателей были не "тайные симпатии", а сам факт приглашения, сигнализирующего о готовности политиков к диалогу. Рабочие взаимоотношения поддерживаются с партиями и блоками, принадлежащими к самым различным частям политического спектра: от коммунистов до правых либералов, от монархистов до сторонников парламентской республики. Однако священноначалие и уполномоченные церковные учреждения не выступают инициаторами контактов с политиками - Церковь не собирается никому себя навязывать.

В предвыборных процессах участвует целый ряд объединений, имеющих православную (христианскую) самоидентификацию. С большинством из них ведутся вполне удовлетворительные консультации. Это касается и Союза православных граждан, связанные с которым кандидаты-миряне выдвинулись по различным спискам, и движения "За веру и Отечество", и Российской христианско-демократической партии, вошедшей в блок "Единство", и Всероссийского христианского союза, близкого к "Яблоку". Хотелось бы надеяться на более содержательный диалог с Союзом христианских демократов России, ставшим соучредителем блока "Отечество - вся Россия". Наконец, среди кандидатов-одномандатников уже есть или в ближайшее время появятся имена людей, снискавших достаточный авторитет в церковной среде. Но упомянутые объединения и лица, принадлежащие к различным частям политической палитры, также не могут рассчитывать на эксклюзивную поддержку священноначалия согласно букве и духу соборных определений.

Естественно, нейтралитет, занимаемый Церковью в период избирательных кампаний, не может вполне удовлетворить амбиции некоторых политиков. Это многократно приводило и, наверное, еще не раз приведет к попыткам давления на священнослужителей, их подкупа и запугивания, а также применения не вполне чистых пиаровских технологий, вроде выпуска плакатов с изображением батюшки, благословляющего того или иного политического лидера (что является исполнением пастырского долга по отношению к любому человеку, просящему благословения, и никак не обозначает политическую позицию священника).

Когда оказываются безуспешными попытки воздействовать на Церковь кнутом или пряником, начинается "расчистка площадки". Наличие силы, облеченной доверием общества, но не подчиненной привычным правилам политической игры, вызывает искушение работать на минимизацию ее влияния. Именно этим, как мне лично кажется, продиктованы недавние кампании в прессе, описывающие в черных красках экономическую деятельность предпринимательских и общественных организаций, с которыми тесно взаимодействует Церковь, например Российского благотворительного фонда примирения и согласия. Не беда, что доказанных правонарушений в этой деятельности не обнаружено. В общественном мнении пытаются утвердить ложный стереотип: Церковь не должна сотрудничать с организациями, вовлеченными в производство и предпринимательство, у нее вообще не может быть независимого дохода. Отсюда недалеко и до следующего вывода: церковный организм должен жить исключительно на пожертвования энных структур, а кто платит, тот и заказывает музыку.

Отказ Церкви от участия в политической борьбе не стоит воспринимать как ее самоустранение от происходящего в стране и мире. За последние годы священноначалие неоднократно высказывалось перед лицом власти и народа по таким вопросам, как социальное и экономическое положение в России и СНГ, межнациональные отношения, состояние общественной нравственности, развитие общеевропейских и глобальных процессов. В контексте приближающегося избрания депутатов Государственной Думы Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II призывает к проведению честных выборов, к снижению накала политических страстей, к заботе о мире и согласии. Церковь также неизменно готова способствовать диалогу общественных сил и их лидеров ради объединения усилий в служении Отечеству и народу. Одной из платформ такого диалога может стать Всемирный русский народный собор.

Общественная позиция Церкви имеет, пожалуй, два существенных отличия от позиции политиков. Во-первых, Церковь не стремится к получению или удержанию власти, что свойственно любому правительству и любой оппозиции. Именно это обстоятельство дает ей возможность несколько отстраненно оценивать борьбу между ними. Во-вторых, и это главное, существует огромная разница между политическими планами, которые, к сожалению, в нынешней России практически сводятся к приоритетам жизни одного поколения, и видением Церкви, мыслящей категориями тысячелетий, поверх национальных и временных границ. В этом контексте предстоящие выборы для истинно церковного сознания - не вопрос жизни и смерти, а скорее исторический эпизод, имеющий весьма ограниченное значение для мистических судеб России и человечества. Вот почему политикам, большинство которых далеки от молитвы, от воцерковленности, от сопричастности к таинственной жизни Церкви, вряд ли дано полностью понять ее взгляд на "мир сей" с его ожесточенной, но суетной и во многом бессмысленной борьбой.