Екатерина Трифонова
Перемещение осужденных по стране представляет собой отдельную индустрию.
Фото со страницы ГУФСИН России по Московской области в «ВКонтакте»
Верховный суд (ВС) РФ напомнил, что не у всех заключенных есть право на перевод в колонии, расположенные ближе к дому. Эта норма закона не распространяется, например, на осужденных по тяжким статьям Уголовного кодекса (УК) вроде терроризма. Решения по их ходатайствам зависят от Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). А та вправе не считать поводами для перевода обстоятельства типа диагнозов, угроз жизни или намерения сохранять семейные связи.
В конкретном деле, которое дошло до ВС, заявителем был уроженец Дагестана, осужденный по ст. 208 УК, то есть за участие в незаконном вооруженном формировании, и отбывающий наказание в Волгоградской области. Он ходатайствовал о переводе в исправительное учреждение (ИУ) поближе к месту жительства родственников.
После отказа ФСИН заключенный подал административный иск, который в итоге был поддержан всеми судебными инстанциями, включая кассацию. Потому что недалеко от Дагестана было пять ИУ строго режима, куда вполне можно было перевести этого человека. Но ФСИН, которую обязали в течение месяца пересмотреть отказное решение, обратилась с жалобой уже в ВС. И тот разъяснил, что нормы о возможности перевода в ИУ по месту жительства родственников не распространяются на тех, кто перечислен в ч. 4 ст. 73 Уголовно-исполнительного кодекса (УИК). То есть это осужденные за терроризм, похищение человека, государственную измену, организацию экстремистского сообщества и другие подобные по характеру преступления. Для них места отбывания наказания определяются исключительно решениями ФСИН.
Как сказал «НГ» зампредседателя московской коллегии адвокатов «Центрюрсервис» Илья Прокофьев, в определении ВС и не содержится какого-то нового толкования существующих правовых норм. Действительно, в тех случаях, которые прописаны в законе, ФСИН вправе самостоятельно определять конкретное ИУ независимо от пожелания осужденного. Вице-президент Федерального союза адвокатов России Алексей Иванов считает, что своим техническим указанием ВС просто исправил решения нижестоящих инстанций, неправильно применивших закон. По общему правилу отбывающий наказание действительно направляется в ИУ, которое соответствует региону его проживания до ареста, чтобы «близкие родственники могли поддерживать с ним связь, а он не терял социальных контактов и был подготовлен к будущей жизни на свободе». И это правило, по словам Иванова, в основном соблюдается.
А еще он напомнил, что в своем определении ВС сослался на позиции Конституционного суда (КС) РФ, который ранее разъяснял, на что должны быть направлены положения УИК, регламентирующие условия отбывания наказания. Прежде всего – на индивидуализацию и дифференциацию с учетом характера преступления, его опасности, интенсивности, причин и иных обстоятельств совершения, а также, конечно, данных о совершившем преступление лице. Тем самым, заметил Иванов, и создаются предпосылки для достижения целей наказания. Так что указанное в УИК исключение связано с теми или иными обстоятельствами, что и требует особых решений ФСИН.
Адвокат Андрей Гривцов полагает, что дискриминационность подобного подхода давно должна была попасть в сферу компетенции КС РФ: «На мой взгляд, осужденные даже по террористическим и прочим статьям, перечисленным в данном положении УИК, не должны лишаться общения с близкими и соответственно передач от них. Содержание же на значительном отдалении от места жительства родственников серьезно затрудняет реализацию данного права». Корень проблемы, по его мнению, – в недостатке на территории многих субъектов РФ ИУ соответствующего типа. Однако в таком случае проблему следует разрешать через приоритет правам осужденных, то есть размещения их в менее строгих условиях, настаивает Гривцов.
При этом, указал «НГ» адвокат Алексей Гавришев, решение ВС, формально направленное на уточнение условий перевода осужденных в другие колонии, на практике может закрепить и без того уже сложившуюся тенденцию. А именно – использовать перевод в другие колонии как инструмент давления и контроля или, напротив, выборочного поощрения. Главная проблема – это отсутствие единых стандартов оценки «целесообразности перевода» на фоне широкого усмотрения администраций ИУ и в целом ФСИН. От этого и происходят отказы по мотивам, которые нередко выглядят формальными: нехватка мест, «вопросы безопасности», «отсутствие оснований для перевода». Короче говоря, тут есть простор для манипуляций – тех, кто сотрудничает с администрацией, переводят быстрее, а остальных годами держат вдали от семьи. Также в одних регионах суды поддерживают обращения заключенных, а в других – почти автоматически соглашаются с ФСИН. Особенно в тех ситуациях, когда осужденные отстаивают свои права или жалуются на условия содержания. Такую скрытую форму давления крайне трудно оспорить, потому что внешне все оформлено в рамках закона. Гавришев сожалеет, что нынешнее решение ВС, если его станут буквально применять, «лишь легитимирует существующий порядок: гуманная норма работает только для тех, кому «позволили».
Как напомнил «НГ» член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Александр Брод, почти год назад стало известно, что Генпрокуратура выявила нарушения именно при решении вопросов о переводе осужденных в ИУ, расположенные ближе к месту жительства родственников. В адрес директора ФСИН было внесено представление, к дисциплинарной ответственности привлечено 14 должностных лиц. «По собственной практике могу сказать, что жалобы на бездействие при обращениях о переводе в другие колонии не редкость», – подтвердил Брод. А решения судов часто половинчатые: отменяя отказы, они требуют лишь вернуться к новому рассмотрению, а хорошо, по его словам, было бы, чтобы обязывали осуществить перевод осужденного при наличии необходимых оснований. Брод рассказал «НГ» и совсем недавний пример: пожилой и страдающий тяжелой формой онкологии отец осужденного попросил, чтобы сына перевели в Поволжье, а того направили в Сибирь. Иначе как издевку это нельзя расценивать, настаивает член СПЧ, тем более что причина такого решения, похоже, только в том, что на стадии следствия были жалобы на условия содержания и неоказание медпомощи. Брод подчеркнул, что он поддержал просьбы семьи о переводе и уже направил соответствующее ходатайство ФСИН.
Справедливости ради стоит заметить, что практика на местах все-таки неоднородна, обратил внимание «НГ» председатель президиума коллегии адвокатов «Лапинский и партнеры» Владислав Лапинский. Он сообщил, что в его практике не было необоснованных отказов в переводе осужденных к месту проживания родных. «Был один отказ, но он был связан с тем, что там не было спецзоны, а осужденный был бывшим сотрудником органов – и соответственно должен был отбывать наказание в такой. А это условие отбывания наказания устанавливается в целях безопасности», – напомнил адвокат.
