"Одно из райских наслаждений"

СПРОСИЛИ у Ильи-пророка, есть ли на базарной площади кто-нибудь, кому отведено место в будущем мире? Да, - сказал пророк, - вон тем двум шутам, что веселят народ на площади". Эта острая талмудическая реплика вынесена на обложку журнала "Отцы и дети", издаваемого Институтом изучения иудаизма в СНГ.

"Отцы и дети" - семейный журнал. Семья - одна из фундаментальных еврейских ценностей, союз "и" в названии играет роль не разделительную, но соединительную. Журнал адресован "всем": взрослым и детям, он предлагает разным поколениям то, что должно их объединять: еврейский мир. В самом широком смысле - еврейский мир (и мир, и мiр). Директора Института изучения иудаизма в СНГ и главного редактора "Отцов и детей" Давида Паланта можно поздравить с очень удачным проектом. Позиция журнала - творческая позиция осмысления духовного наследия в мире ассимилированного еврейства, мало что об этом наследии знающего. Что интересно и важно - тема Холокоста занимает на страницах "Отцов и детей" подобающее ей скромное место: она ни в коей мере не является центральной и интегрирующей. Концепция журнала естественным образом предполагает, что евреи интересны все-таки не тем, "как нас унижали, дискриминировали и убивали", а тем, что создавали и продолжают создавать.

Последние номера журнала - тематические: еврейская литература, еврейская семья, еврейский юмор. Это удачное решение талантливого редактора Тали Берман, сочетающей функции ответственного секретаря и выпускающего редактора. Ей удалось придать новое дыхание и резко повысить уровень этого издаваемого уже почти девять лет журнала. Что общего у юмора с религией?! Этот риторический вопрос предполагает, что каменная серьезность - непременный атрибут религии. Достаточно полистать журнал, чтобы понять, насколько ошибочно такое мнение. Заголовок этой статьи - чуть перекроенное высказывание одного еврейского мудреца. "Райское наслаждение" - здесь вовсе не метафора, смысл в том, что праведника в раю ожидают многие наслаждения - в числе их и хорошая шутка. Но ведь вполне насладиться райской шуткой может лишь тот, кто и в земной своей жизни умел улыбаться.

Улыбка - признак внутренней свободы и уверенности в

себе. Илья-пророк помещает шутов в рай, а не в ад, как предположили бы иные серьезные люди. Шуты развлекали удрученных. Что еще интересно в этой истории: пророк не нашел на базарной площади людей, достойных рая, кроме этих самых шутов. Все тексты последнего номера "Отцов и детей" вертятся вокруг юмора, выявляют его еврейскую специфику. Здесь есть место и религиозному, и вполне светскому взгляду, талмудической остроте, хасидской улыбке и уличной сценке. Здесь размышление о юморе остроумнейшего раввина Адина Штейнзальца соседствует с эссе хорошо известной и в России израильской писательницы Дины Рубиной, увидевшей жизнь в своей стране "Под знаком карнавала" и предварившей свой текст набоковской максимой: "Разница между космической стороной вещей и их комической стороной зависит от одной свистящей согласной".

С Адином Штейнзальцем беседует сотрудница Еврейского университета в Иерусалиме Зоя Копельман. Особый шарм их беседе придает эстетически внятное столкновение мужского и женского видения. Вот раввин рассказывает анекдот об Ангеле смерти, который по рассеянности забрал не ту женщину. Когда ошибка обнаруживается, он (ангел, а не раввин) спрашивает: "И что же теперь с ней делать?". - "Ну раз уж принес, пусть остается!". Зоя Копельман: "Вот-вот, так пошутить - только о женщинах!" - Адин Штейнзальц: "В самом деле? Ну что вы, такое со всяким может случиться". Отшутился. А ведь ему и в голову прийти не могло, что анекдот имеет хоть какую-то гендерную окраску. Зоя Копельман описывает свой трепет при первом визите к раввину. И мимоходом делает фактурное наблюдение, не имеющее отношения к делу, но создающее воздух беседы: "Раввин удобно расположился в кресле, держа в руках солидного размера трубку, и тут я заметила, что усы у него над верхней губой рыжеватые от табака". Зоя Копельман - известная специалистка по ивритской литературе и иврито-русским литературным связям, ее многообразное участие в журнале, в частности, - введение в русский культурный оборот текстов, существовавших только в ивритской среде, - немало украсило последние номера "Отцов и детей".

Хотя журнал четко структурирован: первая половина - "отцам", вторая - "детям", эта граница на самом деле достаточно условна и легко проницаема: очень много материалов в каждом номере очевидным образом интересно "всем". Для детей в "юмористическом" выпуске припасено несколько забавных и поучительных (но безо всякого морализаторства) талмудических и хасидских текстов, вроде истории о горбатом старом мудреце, который преградил Александру Македонскому путь в Святая Святых Храма. "Погоди же! - пригрозил ему Александр. - Вот выйдем отсюда, я распрямлю твой горб и вырву из твоей груди коварство и гордыню". - "Дай-то Боже! Если тебе удастся это сделать, господин мой царь, тебя назовут великим врачевателем".

Номер завершается традиционным для этого журнала детским конкурсом, где классические арифметические задачи перемешаны с задачами на знание Библии. Само собой, победителям гарантируются подарки. Конкурс предваряется замечанием: "Для того чтобы ответить на эти вопросы, вовсе не надо много знать. Надо лишь, как и для понимания любой шутки, слегка по-иному взглянуть на вещи". Великое дело - по-иному взглянуть на вещи. Попробуйте и вы ответить ну, скажем, на три вопроса. "Какой образ и какая тема связывают между собой следующие понятия: снопы, коровы, пекарь, небесные светила, чаша вина?" "Если бы у каждого из детей праотца нашего Иакова было бы то же число детей, что и у их отца, сколько внуков было бы у Иакова? А сколько их было на самом деле?" "Какого имени не достает в этом перечне: Фарра, Авраам, Исаак, Иаков... Манассия?"

На последней странице обложки название журнала набрано на иврите. Но если так, то (при чтении справа налево) она-то и является первой! Как же все-таки легко меняется местами первое с последним! На этой последней-первой странице обрывок диалога, своего рода эпиграф: "Целый журнал о юморе? Это не серьезно!" - "А у нас, евреев, юмор - дело серьезное".