«Он спас то, что можно было спасти»

Николай Иванович Вавилов и Сергей Иванович Вавилов (справа) с матерью, Александрой Михайловной. 7 января 1917 г.
Фото из альбома 'Н.И. Вавилов. Документы и фотографии', СПб., 1995 г.

«Его избрание могло бы не состояться, не будь это выбор Сталина, – рассказывает племянник Сергея Ивановича, доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник ФИАН Юрий Вавилов. – Узнав о возможном избрании, Сергей Вавилов написал заявление на имя Сталина: «Если мой брат, известный биолог Николай Вавилов не будет реабилитирован, я не могу быть президентом Академии наук». На заявлении стоит резолюция Берии: «Отказать».

По мнению близких, дав согласие на этот пост, Вавилов сознательно принял удар на себя. Альтернативой был Вышинский – страшная фигура, один из идеологов политических репрессий в стране. Если бы президентом Академии наук стал он, жертв в науке было бы значительно больше.

За годы своего президентства Сергей Вавилов, основатель и первый директор Физического института Академии наук (ФИАН), организатор Оптического института РАН, носящего сегодня его имя, инициировал создание десятков новых научных институтов, добился улучшения снабжения лабораторий, помогал семьям репрессированных ученых, порой из собственного кармана. Однако эта должность стала для него причиной постоянного стресса, который подорвал здоровье академика.

«Дядя Сережа скончался от сердечного приступа в 1951 году – за два месяца до своего 60-летия, день в день через восемь лет после кончины в сталинской тюрьме своего брата и моего отца Николая, не дожив до его реабилитации четыре года, – говорит Юрий Вавилов. – В невиновности Николая Вавилова он никогда не сомневался».

Академик Франк писал о Сергее Вавилове: «То, что он сделал в период своего пятилетнего президентства, является столь прекрасным и обширным, что будущие поколения будут вспоминать с уважением и благодарностью». А академик Орбели еще в 1945 году сказал: «Вавилов – жертва. Он стоял во главе Академии, чтобы спасти то, что еще можно было спасти».