Ни для кого

В детстве я была влюблена в Атоса. Вполне всерьез влюблена, как влюбляются в мальчиков из параллельного и во взрослых дяденек, гостей дома. Помнится, едучи куда-нибудь, на какую-нибудь там дальнюю дачу, представляла, как вровень с автомобилем скачут на конях эти треклятые мушкетеры.

Атос отличался от всех других людей. Он был очень несчастный, и еще его не существовало. У меня не было иллюзии, что я когда-нибудь его встречу. И вместе с тем я не верила в то, что такая встреча невозможна.

Хотя всегда понимала, что не тяну ни на Миледи, ни на другую какую женщину, которой мог бы увлечься Атос.

В общем, это было абсолютное в своей неразделенности чувство. Было непонятно, чего еще нужно было молодой графине де Ла Фер, как она могла так его предать.

И волновало, что именно Атос в конце концов настоял, чтобы Миледи была убита. Именно он пересилил сопротивление малодушного д"Артаньяна.

В родительской спальне, освещенной розовым светом большого будуарного плафона, напротив большого зеркала, я в который раз перечитывала "Трех мушкетеров". Изредка с отвращением взглядывая на свое отражение. Я листала страницы, некоторые пассажи из которых успела выучить наизусть, и грызла ногти, методично и медленно по кругу обкусывая каждый.

У нас в классе был мальчик по фамилии Комиссаров, он тоже грыз ногти на уроках. Меня почти тошнило, когда я глядела на него, большого, толстого, неопрятного, грызущего ногти. В такие моменты я не признавалась себе, что и сама в тиши уединения занимаюсь тем же постыдным делом.

В книжке была картинка с изображением Атоса. Она была посягательством на мой личный внутренний образ, потому что Атос там был совсем не похож на себя. Больше всего к воображаемому образу Атоса приближался Вениамин Смехов, но отвратителен был фильм - актеры-мушкетеры отчаянно переигрывали. Фальшь фильма воспринималась мной как личное оскорбление.

И еще меня огорчало, что у Атоса был сын - вялый и по-девчоночьи слабый Рауль. Этого я Атосу простить не могла. И, как меня ни тянуло узнать о нем хоть немного больше, "Двадцать лет спустя" я так и не прочитала.