Александр Гриценко «Хоть бы они все подохли! Надоели учить, занудствовать, совки проклятые! Сидят во всех издательствах, в толстых журналах, в газетах! Продохнуть невозможно», – это я услышал совсем недавно от одного молодого, но уже титулованного автора. Кстати, премии, публикации и рецензии давали, пускали, писали именно эти, которым он так яростно смерти желал. Молодым кажется, что старшие их притесняют, не дают высказаться. Мне это чувство знакомо. При всем своем занудном настрое на объединение поколений, на мир во всем мире я тоже часто чувствую подобное – они нас не понимают. Если быть предельно откровенным, я с нетерпением жду смены поколений – в редакциях газет, толстых литературных журналах, театрах, правительстве. Когда это время наступит, то, мне кажется, социально-психологический климат улучшится.
Авторы многих литературных газет и журналов сейчас либо сокрушаются по кильке в томате и водке по три рубля, либо демонизируют советскую власть, снимают фильмы о Ленине-людоеде, пишут статьи-проклятия и т.д. Обычно и то и другое выглядит глупо.
Когда на ключевые должности придем мы, то все изменится. Ведь управлять будем мы, и старики нам уже не смогут помешать.
Потом случится что-нибудь, еще нам неведомое, и опять все встанет с ног на голову┘
А мы уже будем стариками, и уже ненавидеть будут нас.
В карнавальной песне времен Ренессанса «Di doman non c’ecertezzа» есть такие слова:
О, как молодость прекрасна!
И мгновенна. Пой же, смейся,
Счастлив будь, кто счастья хочет,
И на завтра не надейся.
Вот прочувствовать это, пропустить через сокровенные уголки сердца в молодости, а не потом, когда уже поздно, а сейчас┘ Это удел счастливого, осененного перстом Бога человека. Прочувствовать – и тогда можно перестать ненавидеть┘ Но нет, нас гложет жажда честолюбия. Мы хотим свое собственное место под солнцем. Желательно комфортно оборудованное, отгороженное. Такое, чтобы можно было не существовать, а жить.
И я не считаю, что это неправильно, потому что на меня, как и на всех, кроме некоторых единственных, Божественное просветление не снизошло. И порой мне кажется, что в этом тоже есть свое счастье┘
