Слезы капали

ВО ВЛАДИМИРСКОМ уездном храме - престольный праздник. Не успели иерархи разъехаться по приходам своим и монастырям, чтобы нести прихожанам последнюю правду о новом русском святом, как посыпались, одно за другим, чудеса. Зачудил наш последний царь-батюшка! А кое-где даже вопреки исторической правде замиротворил!

Но - по порядку. Икон нового святого написать не успели, и местный владимирский поп вырезал из старого "Огонька" портрет Николая и выставил его в храме, как икону. А поскольку местный краеведческий музей тут же свои претензии предъявил на культурную ценность, то в церкви на месте бывшего и давно переставшего чудотворить Николая Угодника оказалась увеличенная цветная ксерокопия с изображением Николая Второго.

Первый же день не пропал даром. То ли дождь промочил святое изображение, то ли ксерокс достался неисправный, но краски непоправимо поплыли. И даже сыростью повеяло от лика. А тут еще напасть: местная богомолка и кривоножка прямо перед самым новосвятым ликом сломала последний свой и без того аварийный костыль. "Чертовщина какая-то!" - подумал было святой отец. И стал через знакомых искать телефонной связи со мной. Нас быстро соединили. "Бог в помощь!" - приветствовал я его, преодолевая шумы и обычные в богоугодном деле помехи. Выслушиваю его и, не моргнув глазом, благословляю: "Возрадуйся, батюшка! Начались чудеса, которых заждались миллионы православных, а равно епископы наши и архи, прости Господи, мандриты!" - "Но погоди! - не унимается недоверчивый провинциал. - Там на самом лице проступили буковки с названием японского копировального аппарата!" - "Все от Бога, все от Него! Святые то есть дары! Во всем - намеки и знаки, ты, главное, успевай толковать!" - "А сырость, сырость куда я дену?!" - возопил тогда благоверный. "Мне ли тебя учить? С позавчерашнего дня это не сырость, а миротворение. Возрадуйся и жди теперь паломников. А когда пойдут более осязаемые земные дары, про меня не забудь", - благословил я его напоследок.