Алексей Фененко
Фото wikimapia.org
В середине сентября министр обороны Германии Борис Писториус назвал Калининград его старым немецким названием Кенигсберг. Через две недели этот почин Писториуса был поддержан. 27 сентября Комитет по иностранным делам эстонского парламента рекомендовал использовать немецкое название Кенигсберг для обозначения российского Калининграда. Члены комитета также отметили, что город Кингисепп в России следует называть его прежним названием Ямбург.
Элиты восточноевропейских стран поднимают проблему Калининграда в пику России. Однако возвращение немецких названий городам Восточной Европы поставит под вопрос их собственную государственность. Ведь все восточноевропейские страны в их нынешнем качестве созданы после Второй мировой войны на осколках «германского мира».
В наибольшей зоне риска здесь находятся Эстония и Латвия. Государственность этих стран стала результатом двух русских революций 1917 года. До этого в рамках Российской империи здесь были исторические земли Эстляндия, Лифляндия и Курляндия. Основным городским населением в них были не эстонцы и латыши, а остзейские (балтийские) немцы, составлявшие, кстати, значительную часть российской элиты. Судьба этого народа была трагична. Часть остзейских немцев была депортирована в Сибирь в годы Первой мировой войны, часть эмигрировала вместе с белым движением, часть была принудительно депортирована в Германию властями Эстонии и Латвии в 1939–1940 годах. Наследие остзейских немцев было приватизировано Литовской и Эстонской ССР и выдано за составляющую их национальной истории. Мы видим «политику отмены» в отношении русской культуры, но забываем, что перед этим точно такую же политику «отмены» Эстония и Латвия осуществили в отношении немецкой культуры.
Большинство городов в Эстонии и Латвии до 1917 года, а временами и до 1940 года носили немецкие и отчасти шведские названия. В Эстонии, например, нынешний Таллин назывался Ревель, Тарту – Дерпт, Палдиски – Рогервик, а остров Хийумаа и Сааремаа соответственно Даго и Эзель. Еще более тяжелой ситуация станет для Латвии: вся ее южная часть – Курляндия – была исторической опорой остзейских немцев. Всего чуть более 100 лет назад Вентспилс был немецкой Виндавой, Лиепая – Либавой, Цесис – Венденом, а Елгава – Митава, столица Курляндской губернии, прямого наследника Ливонии. Если власти Эстонии и Латвии хотят называть Калининград немецким Кенигсбергом, то что мешает России вернуть на картах немецкие названия их собственных городов? Но в таком случае Эстония и Латвия предстанут некими странными образованиями, результатами распада Российской империи и этнической чистки остзейских немцев с последующим присвоением их культуры.
В Литве ситуация менее сложная, хотя и здесь есть вопросы. Нынешняя Клайпеда была до конца Первой мировой войны немецким Мемелем, который имел непростую историю. Сначала он находится под управлением Лиги Наций, затем был аннексирован Литвой, затем – Германией. Только в 1946 году он отошел к Литовской ССР, а его немецкое население было депортировано в Германию. Достаточно вернуть на карту Мемель, чтобы поставить под сомнение принадлежность литовского порта на Балтийском море.
Подобная проблема может возникнуть и для Финляндии, если ее правительство пожелает переименовать Калининград в Кенигсберг. В этом случае наша страна может вернуть исторические названия городов, какие были у Великого княжества Финляндского в составе Российской империи: достаточно вспомнить, что Хельсинки называлась Гельсингфорсом, Суоменлинна – Свеаборгом, полуостров Ханко – Гангутом. В этом случае, естественно, встанет вопрос: что такое Финляндия, если большинство ее городов носят исторические шведские названия?
Следующей жертвой любви к немецким названиям может стать Польша. По итогам Второй мировой войны их страна получила три с половиной немецких провинций: Силезию, Познань, Предпомеранию и большую часть Восточной Пруссии. В таком случае Россия может переименовать Вроцлав в Бреслау, Познань в Позен, Гданьск в Данциг, Мальборк в Мариенбург, Квидзын в Мариенверде? Знаменитый Танненберг, где происходила битва 1914 года, ныне польское местечко Стембарк. Одно переименование этих городов на карте будет означать если не возобновление дискуссий о правомерности современной польско-германской границы по Одеру-Нейсе, то как минимум зародит сомнение в ее легитимности.
Еще более тяжелой ситуация может стать для Чехии и Словакии. Если они пожелают признать Калининград Кенигсбергом, то у нашей страны есть чем ответить. Достаточно напомнить, что словацкая столица Братислава до 1919 года была немецким городом Пресбургом, а в Чехии большинство городов еще недавно носили немецкие названия Брно – Брюнн, Зноймо – Цнайм, Славков – Аустерлиц. И Чехия, и Словакия сформировались в их нынешнем качестве в рамках Чехословакии по итогам Второй мировой войны, когда из страны были выселены этнические немцы. Кстати, учитывают ли этот факт элиты Чехии и Словакии, разрешая размещение в своих странах сначала немецкого вооружения, а затем, возможно, и частей Бундесвера?
Большинство стран Восточной Европы возникли в результате русско-германского конфликта в Первой мировой войне. Вторая мировая война оформила их в современных границах и в качестве национальных государств. Это было достигнуто за счет бывших немецких земель и выселения немцев. Если страны Восточной Европы пожелают вернуть немецкие названия городов и поставить под сомнение итоги Второй мировой войны, то именно они окажутся главными жертвами такой игры.
