Иван Родин
Фото Reuters
Начало и конец прошедшей недели Владимир Путин провел в Сочи. Олимпиада, как и всякое другое важное государственное мероприятие, нуждается в ручном управлении со стороны президента. Чтобы, например, методами, по сути, «народной дипломатии» противостоять атавизмам «политики сдерживания». О них Путин обмолвился на встрече с Общественным советом по подготовке зимних Игр 2014 года. Он пояснил, что «попытки сдерживать Россию проявляются то тут, то там» и что были они и против ее олимпийского проекта, скажем, через раздувание местных межнациональных противоречий. Впрочем, развивать эту тему президент не стал. Ведь своими визитами в резиденции команд и болельщиков разных стран он явно намерен преодолеть ту холодность, с которой официальная заграница отнеслась к Олимпиаде.
Кстати, на той же встрече с сочинскими общественниками Путин объявил о собственной «политике сдерживания». Но уже в отношении олимпийских инвесторов, которые хотят продолжения денежного дождя. Президент дал понять, что к программам развития внутреннего туризма Сочи пока подключен не будет, не смогут люди «отбить» свои вложения и в новой игорной зоне. Вопрос о ее размещении в городе прозвучал, однозначно отрицательный ответ – тоже. Впрочем, уже в Москве на совещании с правительством о его финансово-экономических планах глава государства распорядился о Сочи все же не забывать. Тут между прочим был дан пример уже ручного управления кабинетом министров. Первый вице-премьер Игорь Шувалов отдельно доложил об усилиях по поддержке малого бизнеса. Ведь правительство придумывает меру за мерой, но активность людей в этой сфере продолжает сокращаться.
Еще одна «зона особого внимания» президента – это назначение нового уполномоченного по правам человека в РФ. 13 февраля он внес в Госдуму кандидатуру Эллы Памфиловой, но перед этим счел необходимым еще раз встретиться с ней и нынешним омбудсменом Владимиром Лукиным. Памфилову Путин спросил, хочет ли она сама идти на эту должность, а услышав ее «да», попросил конфликтовать с властью конструктивно. Конструктивности в отношениях с властью ищет и часть прежде радикальной российской оппозиции. На неделе фактом стал уже давно ожидавшийся раскол в РПР–ПАРНАС. Сопредседатель партии и владелец первой части ее бренда Владимир Рыжков написал заявление о выходе. Главная причина разлада – это спор о дальнейшем пути. Рыжков хочет стать игроком в постановках нынешнего политического театра, Борис Немцов и Михаил Касьянов считают, что репертуар нуждается в замене, может быть, даже через аналог украинского майдана.
Впрочем, от радикализма теперь, похоже, отступают даже его образцы. Оппозиционер Алексей Навальный все-таки согласился с тем, что его партия должна найти себе другое название. И оно найдено – «прогресс». Теперь, как уже намекали в околокремлевских кругах, проблем с регистрацией этой структуры у Навального возникнуть не должно. В общем, перед нами очередной пример ручного управления – на этот раз в партстроительстве. Ну а очередная модернизация избирательного законодательства вообще происходит исключительно в данном режиме. На прошлой неделе Госдума одобрила закон о выборах самой себя и тут же приступила к перелицовке правил региональных кампаний. По всей вертикали выстраивается так называемый антипартийный фильтр, который заставит мелкие политструктуры доказывать свое право сначала на участие в выборах заксобраний субъектов РФ, чтобы уже потом получить возможность претендовать на свободный доступ к думским выборам. При этом сама власть пока демонстрирует хорошее отношение не столько к конструктивной оппозиции, сколько к ее спойлерам.
Дарья Гармоненко 