Виктория Шохина Нобелевским лауреатом по литературе 2002 г. стал венгерский писатель Имре Кертеш (р. 1929 г.). Узник Аушвица и Бухенвальда, журналист и переводчик Фрейда и Ницше, автор романов "Английский флаг" и "Следопыт", он удостоен премии "за описание хрупкого опыта борьбы индивида против варварского деспотизма истории".
Среди претендентов называли имена писателей из разных стран. Не называли только имен русских писателей. Этот печальный факт свидетельствует о том, что жизнь в постсоветской России не способствует появлению литературы, достойной внимания академиков. Допустимо, впрочем, и более приятное для национальной гордости объяснение: наша литература интересует Нобелевский комитет только тогда, когда вокруг нее бурлят политические страсти.
Окидывая взором русскую нобелиану, видишь - что ни страница, то красочная. Порой даже чрезмерно. Первым русским лауреатом в 1933 г. стал Иван Бунин. Родина откликнулась на это событие так:
"Белогвардейский Олимп выдвинул и всячески отстаивал кандидатуру матерого волка контрреволюции Бунина, чье творчество, (┘) насыщенное мотивами смерти, распада, обреченности, пришлось, очевидно, ко двору шведских академических старцев". Стоит добавить, что Александра Коллонтай, посол СССР в Швеции, пыталась по заданию Кремля сорвать церемонию награждения.
В 1946 г. Борис Пастернак начинал работу над романом "Доктор Живаго" и тогда же в первый раз попал в список кандидатов. Выдвинул его за стихи "периода Революции" Альбер Камю, экзистенциалист и специалист по абсурду и бунту, в том числе и по русскому, бессмысленному и беспощадному. В 1958 г., уже став нобелевским лауреатом, Камю выдвинул любимого поэта снова - на этот раз удачно. Формально Пастернак получил премию за достижения в поэзии и "на традиционном поприще великой русской прозы", но все считали, что за "Доктора Живаго". "Благодарен, тронут, горд, удивлен, смущен", - такую телеграмму отправил он в Стокгольм. А через несколько дней отказался от премии. В 1989 г. Шведская академия признала отказ Пастернака вынужденным и недействительным и вручила часть награды - диплом и медаль - его сыну.
В 1964 г. Жан-Поль Сартр, еще один экзистенциалист, отказался от нобелевки, мотивируя это среди прочего тем, что Пастернак получил премию за книгу, "изданную за границей и запрещенную в родной стране", вместо Шолохова, кандидата 1956 г. Шведская академия быстро исправилась: в 1965 г. Шолохов премию получил - "в знак художественной силы и честности, которую он проявил в своей донской эпопее". Теперь родина отнеслась к награде иначе, и автор "Тихого Дона" торжественно приехал в Стокгольм.
В 1970 г. лауреатом стал Александр Солженицын. Писатель объявил, что намерен получить награду "лично, в установленный день". И снова родина сочла решение Нобелевского комитета "политически враждебным". Лауреат от премии отказываться не стал, но в Стокгольм не поехал, опасаясь, что обратно его не пустят. Премию Солженицыну должен был вручать на частной квартире в Москве ученый секретарь Шведской академии. Однако власти отказали ему в визе, и церемония не состоялась. Писатель получал премию уже после того, как его депортировали из СССР.
В самом удачном положении оказался Иосиф Бродский. К моменту награждения (1987 г.) он уже 15 лет жил в эмиграции, так что вопрос о присутствии на церемонии для него не стоял. Да и родина тогда расставалась с тоталитарным прошлым, и награждение русского поэта пришлось весьма кстати.
В нобелевской речи Бродский сказал: "Лучше быть последним неудачником в демократии, чем мучеником или властителем дум в деспотии". Возможно, отсутствие у нас писателей нобелевского калибра именно этим и объясняется. Хотя, с другой стороны, Имре Кертеш, нынешний лауреат, живет в свободной стране.
