По данным фонда «Общественное мнение» (ФОМ), рейтинги Дмитрия Медведева и Владимира Путина за последние четыре месяца существенно снизились. В январе президенту доверяли 62%, сейчас – 46%, премьер-министру – соответственно 69% и 53%.
Некоторые политологи (например, Владимир Гельман из Европейского университета в Санкт-Петербурге) объясняют это, ссылаясь на «закон Токвиля»: когда ситуация в экономике улучшается, увеличивается набор требований граждан к власти. Российская власть эти требования не удовлетворяет, не демонстрирует ни чуткости, ни гибкости.
Универсальные теории приходят на выручку в том случае, когда причины происходящего и нуждающегося в объяснении неочевидны. В странах с развитой демократией, где решения власти публичны, парламент и пресса критичны, а образ общества проясняется, а не искусственно конструируется, складывается другая ситуация. Мы почти наверняка знаем, почему растет или, напротив, падает рейтинг Обамы, Саркози, Меркель или британских консерваторов. О российском тандеме и его взаимоотношениях с обществом мы не можем этого сказать.
Падение рейтингов Медведева и Путина ставит в тупик и потому, что эти рейтинги во многом условны. Во-первых, они не отражают соотношение спроса на предложения правящей элиты и оппозиции. Предложение оппозиции отчасти маргинализировано, отчасти просто не оформлено надлежащим образом, а отчасти поглощено властью, которая пытается усидеть на двух стульях.
Во-вторых, Медведев и Путин – фигуры, воплощающие в себе различные политические проекты, различные видения страны, различные типы менеджмента. При этом они явно не конкурируют друг с другом в политическом пространстве и публично всячески подчеркивают единство и даже единомыслие. Вследствие этого, например, сложно говорить о чистом рейтинге Медведева. Сложно определить, в какой мере он обязан своими показателями политическому капиталу, заимствованному у Путина, в какой мере близость к премьеру повышает доверие к нему, а в какой – снижает. Сложно разделить тандем, когда речь идет о рейтингах.
В конкурентной политической среде, где спросу общественных групп соответствует предложение элит, претендующих на власть, рейтинг от 45% до 55% можно считать хорошим. На выборах политики с таким уровнем доверия и поддержки мобилизуют электорат и выигрывают.
Аномальны как раз другие цифры – от 65% и выше. Они свидетельствуют об отсутствии конкурентных предложений на политическом рынке – или о том, что общество недостаточно информировано об этих предложениях. Они свидетельствуют о том, что, постепенно срастаясь с государственными институтами, правящая элита перестает адекватно воспринимать и интересоваться действительностью, а данные соцопросов и результаты выборов призваны утверждать ее во мнении о собственной незаменимости.
Падение рейтингов Медведева и Путина – серьезный вызов и головная боль для монструозной политико-бюрократической системы, ячейки которой привыкли «давать результат», полагая, что победа в этом своеобразном соцсоревновании – гарантия сохранения кресел за людьми на местах. Какие результаты они должны давать теперь? Те, что были раньше? Или те, которые им подсказывает ФОМ?
В складывающейся ситуации ответственность власти – перед обществом и политической системой – должна заключаться в признании нормальности актуальных показателей доверия. Кроме того, власть должна обратить внимание на то, что уход процентов доверия в никуда приводит к разбалансировке системы. Системе нужна конкуренция. И у власти есть способы и возможности ее стимулировать.
Ольга Соловьева 
