Петр Спивак
Ежи Гротовский был художник со своей картиной мира, один из немногих авторов театральных систем.
Фото Яна Кшиштофа
«Списком голосуем, списком!» Многие, наверное, помнят эти возгласы на собраниях в советские времена. И время свое дорого, и собрание бессмысленное, и между кандидатами в состав «избираемого» органа разницы никакой.
Но ведь любое сколько-нибудь заметное лицо фигурирует в каких-нибудь списках (или хотя бы одном), и это далеко не всегда противоречит его индивидуальности. А уж обоснованно такое сближение разных людей или нет – вопрос отдельный.
11 августа 1947 года в газете «Правда» была опубликована установочная статья «Советский патриотизм», ставшая сигналом к борьбе с космополитизмом в культуре. Статью написал Дмитрий Шепилов – редактор отдела пропаганды в «Правде», затем ответственный работник ЦК, министр иностранных дел, а после всего этого – «человек с самой длинной фамилией», как про него шутили. Ядро «антипартийной группы», выступившей в 1957 году против развенчания Сталина, составили Молотов, Маленков, Каганович «и примкнувший к ним Шепилов». Феномен примыкания – вот что высвечивает в массовидном правящем слое этот фразеологизм.
А через семь лет, 11 августа 1954-го, президиум правления Союза советских писателей принял резолюцию «Об ошибках журнала «Новый мир». Ошибочными были названы четыре статьи: «Об искренности в литературе» Владимира Померанцева, «Дневник Мариэтты Шагинян» Михаила Лифшица, «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» Федора Абрамова и «Русский лес» Леонида Леонова» Марка Щеглова. В них был запрос на новую словесность, которой еще не было, – литературная критика ее опередила и выступила оппозицией тому, что имелось в наличии. И авторы статей ни к кому не примыкали – они сами образовали некую общность, новое течение.
Иной раз листок календаря тоже формирует списки или группы людей, чем-то сходных меж собою. Вот и сегодня день рождения сразу нескольких... мистиков, что ли. Устроителей разного рода чудес, точнее сказать.
Американец Эндрю Джексон Дэвис (1826–1910) был ясновидящий, медиум. В состоянии транса ставил диагноз больным, прозревал будущее, общался с великими людьми разных стран и эпох, диктовал свои собственные тексты. Наш соотечественник, психотерапевт Анатолий Кашпировский (р. 1939), в соответствии с духом времени, не столь универсален, зато поднял целительское дело на еще более высокий уровень с помощью телевидения. Я не говорю уже о Сергее Мавроди (р. 1955), великом строителе финансовой пирамиды МММ и энтузиасте народного капитала...
Интересное направление эволюции вырисовывается. Но вот художник-визионер, стоящий от него в стороне, выламывающийся из подсунутого календарем ряда. 11 августа 1933 года родился Ежи Гротовский (ум. 1999), польский режиссер и философ театра. Не так уж много в мире авторов театральных систем: Станиславский, Мейерхольд, Брехт... Гротовский – один из них. «Я начал там, где Станиславский закончил», – говорил он и называл свою систему «бедным театром». То есть без музыки, света, сценографии и прочей «лепнины», только актер. Создавший театры-лаборатории в Ополе и Вроцлаве, в начале 80-х годов эмигрировавший и странствовавший по многим странам, Гротовский ставил и Шекспира, и евангельские сюжеты, стремился к тому, чтобы артист открыл зрителям суть своего существования. Экзистенции, если вспомнить философский термин.
Питер Брук сказал о Гротовском, что его можно назвать «научным идеалистом». Без «научности» получился бы, боюсь, театральный Дэвис, человек из списка. Гротовский же – сам по себе. В США он стал первым лауреатом Премии Гения, созданной специально для него.
А если обратиться к рациональности уже не в метафорическом смысле, к позитивному знанию? И, более того, к политике? Две эти сферы деятельности соединял родившийся 11 августа 1837 года Мари Франсуа Сади Карно, французский инженер, впоследствии президент республики. Внук генерала, сын политика, племянник физика Сади Карно, в честь которого и получил имя... Во время франко-прусской войны он зарекомендовал себя как фортификатор, вскоре был избран в Национальное собрание. Отказался поддержать уступку Эльзаса и Лотарингии, добивался правдивой информации о бюджетном дефиците. Стал министром финансов. А главой государства его избрали как человека с безупречной репутацией. Республика за семь лет его президентства укрепилась. А «панамские скандалы» к нему не липли. И к ней, пожалуй, тоже.
Можно ли такое оставить безнаказанным? В 1894-м Карно ударом ножа смертельно ранил анархист.
