Гений пиара

Рерих хотел быть кем-то большим, чем просто художник... Фото с сайта www.rusembindia.com

Русская эмиграция после 17-го года подарила миру ряд ослепительных талантов: Алехина в шахматах, Стравинского – в музыке, Набокова – в литературе, Сикорского в инженерии. Но в какой-то период времени их затмил Николай Константинович Рерих (1874–1947), художник. Однако вовсе не в живописи, а в оккультных науках. Книга Эрнста фон Вальденфельса представляет собой детальный рассказ о жизни этого удивительного человека, сумевшего приковать к себе внимание великих мира сего и оставить свой след в истории России и США, Индии и Китая, Тибета и Японии.

Мы, родившиеся в СССР, знаем о Рерихе, что это талантливый художник начала века, который после революции уехал за границу и каким-то образом был связан с Индией. И что у него был сын Святослав, также художник, доживший в той же Индии до перестройки, благодаря чему Рерихи служили символом дружбы двух народов. Ну и еще слышали что-то про Шамбалу и про рериховские общества, возникшие у нас при Горбачеве. В моей родной Туле таковое возглавлял симпатичный интеллигент с мягким голосом, бедно одетый, как бы своим видом олицетворявший нематериальность помыслов.

Эрнст фон Вальденфельс. Николай Рерих. Искусство, власть, оккультизм. – М.: Новое литературное обозрение, 2015. – 584 с.

Автор же книги «Николай Рерих» показывает довольно хитрую и настойчивую личность (относясь к ней довольно критически), в моральном плане – весьма сомнительную, грубо говоря, проходимца. Скажем сразу – о художнике Рерихе в ней речь не идет, и кого герой повествования интересует именно как живописец, может книгу не раскрывать. Вальденфельсу Рерих важен именно как успешный авантюрист. Но все-таки для потомков он навсегда останется в первую очередь художником, поэтому скажем несколько слов о нем именно в данном, основном качестве. Рерих не был великим реформатором живописи, и в этом смысле уступает такому своему сопернику в эмиграции, как Василий Кандинский. Но он, безусловно, обладал немалым талантом, его историко-этнографические картины («Заморские гости», «Гонец») раннего периода творчества навсегда останутся в истории русского изобразительного искусства. Но, найдя свое, он вскоре осознал, что долго разрабатывать это направление было невозможно, перешел к подражанию иконописи, а с 1920-х годов писал горно-мистические пейзажи, пусть и однообразные, но не лишенные вдохновения.

Однако в этом человеке изначально было заложено желание стать кем-то большим, чем просто художник. «Всю жизнь обладавший даром находить влиятельных покровителей», он уже в 26 лет стал секретарем Императорского общества поощрения художеств, а в 32 был назначен директором школы при нем. Как администратор он проявил себя довольно ярко, что и отмечали другие художники, например, Бенуа. Но останься он только живописцем и чиновником в художественном мире, вряд ли его имя прогремело бы на всю планету.

А оно прогремело. Изгнанный революционной бурей из отечества, Рерих с семейством добрался в итоге до Нью-Йорка, где после первоначального периода бедствования (жена вынуждена была впервые в жизни сама готовить и прибираться) им улыбнулась удача: удалось поймать в свои сети крупную рыбу – американского миллионера Луиса Хорша (важнейший сюжет книги), который на целое десятилетие стал добрым гением Рерихов, спонсируя все их начинания и обеспечив безбедное существование. «Рерихов» – сказано не случайно, супруга художника, Елена, была вторым гением художника, только непонятно, добрым или нет? Во всяком случае своими успехами по части спиритизма и теософии Николай Константинович целиком обязан ей. Именно она стала медиумом на спиритических сеансах, и через нее вещал семейству Рерихов и миру Аллал Минг, он же Махатма Мория.

Художнику и его жене удалось убедить в своих сверхъестественных способностях достаточно влиятельных лиц, чтобы снарядить экспедицию в Тибет, который тогда был закрыт от внешнего мира и о жителях и культуре которого имелись самые скудные сведения. Тут начинается самый увлекательный сюжет повествования – как Рерихи вступили в контакт с ОГПУ, дабы получить поддержку СССР во время своих путешествий через Монголию и Синьцзян. Им удалось заинтересовать всесильного Глеба Бокия, правую руку Генриха Ягоды, обещая объединить буддизм с коммунизмом и помочь свергнуть колониальное господство Англии над Индией. Где-то на заднем плане проходит история барона-мистика Унгерна и его польского популяризатора Осендовского.

Кроме Бокия и других менее известных советских чекистов и разведчиков на страницах книги появляются влиятельные западные люди, которых Рериху тоже удавалось завлечь в свои прожекты. Среди них вице-президент при Рузвельте – Генрих Уоллес. Примечателен смешной эпизод: Рерих («гений пиара», как его называет Вальденфельс) подарил предшественнику Рузвельта – Гуверу, свою картину, пометив для солидности, что она стоит десятки тысяч долларов, и через какое-то время ему ее вернули из Белого дома; оказывается, подарки на такую сумму президентам принимать запрещено.

К концу 30-х годов у Рериха наступил кризис: от него отвернулись после многочисленных скандалов американские покровители, с СССР у него тоже не заладилось (он «кинул» Москву, закончив тибетскую экспедицию, тщательно вымарывая в своих книгах все положительные упоминания о большевизме), и «самый известный в США художник», «современный Леонардо» доживал в подножиях Гималаев в Индии, куда пробился вопреки сопротивлению англичан, очень подозрительно относившихся к русскому мистику и считавших, что он работает на советскую разведку. Предложенный им «Пакт Рериха» о защите культурных ценностей, несмотря на шумиху в прессе, так и не стал официальным документом.

Можно сказать, окидывая его жизнь, что Рерих был достойным наследником Блаватской, умел привлечь к себе внимание не хуже нее, поддерживая, таким образом, первенство России в оккультных делах. Но если Блаватская в отрыве от теософии ничего собой не представляла, то Рерих все-таки был крупным художником (английский политический агент в Индии Фредерик Маршман Бейли, следивший за подозрительным русским, называл его «плохим художником, слегка страдающим манией величия», но это несправедливо). Для него Агни-йога, поиски Шамбалы и прочее было лишь одним из проявлений его многогранной личности. Увлечение мистицизмом не обогатило его живопись, но и не пошло ей во вред. Единственное, что можно тут сказать, так это то, что благодаря своей разносторонности он прожил не одну, а две жизни – художника и мистика. Он задал немало загадок потомкам, и книга Вальденфельса – попытка разгадать многие из них, начиная с крайне запутанного вопроса о происхождении художника, который, конечно, никакого отношения ни к Рюрику, ни даже к потомственному дворянству не имел.

Автор, будучи немцем, допускает немало ошибок, основанных на незнании российских реалий: то у него Ремизов – крупный поэт, то все крестьяне до 1861 года – крепостные, то Юденич наступает на Петроград в 1918 году... Некоторые ляпы потрясают воображение не хуже рериховского учения – скажем, позитивная сторона Серебряного века в России видится автору так: «светлый, рациональный, научный мир Маркса и диалектического материализма, Макса Планка и квантовой механики, Альберта Эйнштейна и теории относительности». Но в целом книга, безусловно, интересна, насыщена, даже перенасыщена, богатым фактическим материалом и дает обильную пищу для размышления о замысловатых причудах истории XX века.