"Легкая смерть" России не грозит

Смерть Элуаны Энгларо расколола не только итальянское общество, но и вызвала мощный резонанс в мире, в том числе и в России.
Фото Reuters

Смерть находившейся 17 лет в коме итальянки Элуаны Энгларо после отключения аппаратов жизнеобеспечения вызвала скандал в Италии и очередной взрыв обсуждения проблемы эвтаназии во многих странах, в том числе и у нас.

Все три авраамические религии – и христианство, и иудаизм, и ислам – противники эвтаназии. Владыка жизни и смерти не человек, а Бог. «Узаконенная эвтаназия наделит врачей функциями палачей», – считает представитель Русской православной церкви при европейских международных организациях епископ Венский и Австрийский Иларион.

Но случай Элуаны Энгларо – не эвтаназия. Эвтаназия – значит «легкая смерть», то есть избавление больного от мучений. Что чувствует человек, находящийся в коме, неизвестно. Может быть, и не испытывает мучений. Через год комы Элуане был поставлен диагноз хронического вегетативного состояния, что означает утрату высшей нервной деятельности при сохранении деятельности низших отделов мозга, регулирующих деятельность внутренних органов и обмен веществ в организме.

Вегетативное состояние – как бы растительное. Может быть, поэтому некоторые церковные деятели высказались не столь категорично, как епископ Иларион. «Конечно, бывают случаи, когда неясно, присутствует ли еще душа в теле, когда много лет тело не подает признаков осмысленной жизни, хотя некоторые его функции могут и действовать, – подчеркивает заместитель главы Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Всеволод Чаплин. – В таких случаях, может быть, и не нужно годами искусственно поддерживать деятельность тела при помощи сложной аппаратуры».

А вот главный реаниматолог-анестезиолог Минздрава РФ, профессор Игорь Молчанов в беседе с корреспондентом «НГ» без оговорок называет отключение Элуане жизнеобеспечения убийством. Убийством в результате отказа от помощи. По его мнению, суд не имел права лишать Элуану Энгларо права на жизнь: ведь у нее не произошло гибели головного мозга. По российскому закону (в разработке которого принимал активное участие профессор Молчанов) смерть человека констатируется после полной гибели мозга, всех его структур – коры, подкорки, ствола.

Из вегетативного состояния, бывает, выходят даже через несколько лет. Сам профессор Молчанов наблюдал случаи выхода из вегетативного состояния – правда, не такой длительности. И объясняет, почему в наших палестинах долгий срок комы не встречается: больные погибают от осложнений вегетативного состояния – сепсиса, пневмонии. Продержаться 17 лет в коме можно лишь при хорошо развитой медицине, хорошей помощи. Наши же больные до этого просто не доживают. В стране нет учреждений, в которых можно было бы ухаживать за такими больными, лечить их.

И тут возникает вопрос: а есть ли у нас вообще какие-нибудь учреждения, где можно было бы нормально ухаживать не за загадочными спящими красавицами, как итальянка Элуана, а за самыми обыкновенными больными с хорошо известными тяжелыми заболеваниями? Чтобы не приходилось, например, родственникам самим изыскивать способ доставить то ли томограф из соседней больницы к больному, то ли больного к томографу. Чтобы через месяц после инсульта человек не оказывался выброшенным из больницы, без всякой помощи.

Про выход из вегетативного состояния поговорить, конечно, можно. Но если взглянуть реально, то нам не до вегетативных состояний. Нам людей не из многолетней комы выводить, а хотя бы защитить от ежегодных пожаров в домах престарелых. К сожалению, в этом отношении мало что меняется.

Между тем время идет. И в случае с Элуаной Энгларо мнения религиозных деятелей оказались не столь однозначны, как обычно при обсуждении проблем эвтаназии: христианство, ислам и иудаизм запрещают самоубийство, а значит, и эвтаназию, жизнь дается Богом и принадлежит Ему, врач не должен присваивать божественное право.

Но на этот раз принята во внимание и другая сторона вопроса. Достижения науки позволяют сейчас искусственно поддерживать функционирование организма очень долгое время. Вместо сердца, легких, почек, желудка работает аппаратура. Не может работать она только вместо мозга. Живет ли такой человек? Может быть, срок жизни, определенный свыше, давно закончился, а ему искусственно не дают уйти? Таких вопросов не возникало во времена, когда устанавливались библейские законы.

Отключение жизнеобеспечения через 17 лет комы, как и закон об эвтаназии, для нас проблемы умозрительные. Что касается первого, то, повторю, у нас просто не существует учреждений, где возможен такой уход. Что же касается второго, то при нынешнем нравственном состоянии общества разрешение эвтаназии в любом виде означало бы разгул слегка прикрытых убийств. В первую очередь немощных и всем мешающих стариков. Так что закон об эвтаназии в обозримом будущем нам не грозит. А поговорить – отчего бы и не поговорить.