Новые параллели

Женщины большого города.
Фото из каталога выставки

Осмысливая историю русского искусства XX века, мы часто пытаемся найти выходы из исторически сложившегося изоляционизма советской культуры от остального мира. Конечно, закрытость общества, обусловленная политическими причинами, во многом сделала ситуацию таковой. Именно поэтому в последние годы так сильно растет интерес к художникам-эмигрантам, являющимся некой связующей ниточкой между культурой советского периода и общеевропейским развитием. Особенно в том случае, если их творчество не просто механически связано со страной происхождения, а напрямую контактирует с теми тенденциями, которые имели место в России.

Всего три года назад российской общественности стало известно имя русско-немецкого художника Николая Загрекова. Выставки, организованные в 2004-м в Третьяковской галерее и Русском музее, были приурочены к Году Германии в России, призванному обновить культурные взаимоотношения и связи двух стран. Казалось бы, тогда показали максимум наследия художника, которое смогли собрать. И вот новая выставка – галерея «Наши художники» ставит перед собой более сложную задачу. Не просто вспомнить имя мастера, но и попытаться провести параллель между самым ярким периодом его творчества и теми процессами, которые происходили в его родной стране в 1920-е годы.

Загреков уехал в Берлин в 1922-м. Он был молод, полон сил и желания реализоваться, да к тому же имел за плечами прекрасный художественный опыт. Его классическое фундаментальное образование будет чувствоваться на протяжении всего творчества. Крепкая, высокопрофессиональная живопись, твердая рука и острый глаз берут свое начало из занятий в Саратове у Федора Корнеева, Александра Савинова, основанных на традиционной академической системе. Затем ВХУТЕМАС дал возможность поучиться у Ильи Машкова, Петра Кончаловского, у мастера рисунка Дмитрия Кардовского. Загреков всегда будет прекрасным рисовальщиком, и рисунок станет основой его живописи. На выставке также представлены графические работы мастера, выполненные углем и сангиной.

Уважение к художественной традиции и классическим образцам всегда будут характерны для Загрекова. Его не привлекали ни опыты кубофутуризма, ни абстракция, с которыми он, безусловно, был знаком и в России, и в Германии. Загреков навсегда остался верен фигуративной живописи.

В Германии художник находит свой интерес в направлении искусства Neue Sachlichkeit, часто переводимого на русский язык как «Новая вещественность». Это не группировка или союз, а скорее дух времени, тенденция, ставшая отражением желания вернуться к порядку и устойчивости жизни после Первой мировой войны и разрушающих сознание опытов дадаизма и экспрессионизма. «Новая вещественность» не была возвращением к реализму XIX века, а стала поиском новой реальности.

Уравновешенность, строгость, ровное освещение и холодное пространство, четкие силуэты и фронтальность, сдержанная палитра – характерные особенности работ Загрекова этого периода. В них нет болезненности и жестокости, язвительной критики общества, как у художников другого направления «новая вещественность» – веризма. Он не интересуется социальными условиями, его работы более позитивны, хотя Загреков очень трезво смотрит на свои модели, спокойно и отстраненно. Внутренняя монументальность подчеркивается сознательно выбранной техникой. Сухая кисть по фактурно грунтованному грубому холсту придает работам ощущение настенной живописи.

Обнаженная натура, образы физкультурников, отражавшие современный тогда культ спорта, ритмичные сцены труда. Но, пожалуй, самые яркие его работы – портреты, на которых появляется образ женщины нового поколения. Женщины большого города, свободной, сильной, уверенной в себе, в буквальном смысле твердо стоящей на ногах. Отказавшись от индивидуально-психологического подхода к изображению модели, художник воспринимает своих персонажей скорее как тип, собирательный образ. При наличии легкого эротического звучания эти портреты лишены даже намека на интимность.

Не раз отмечалось, что, останься Загреков в России, его творчество вполне могло соответствовать развитию советского искусства и особенно эстетике ОСТа. В этом смысле сравнительный анализ, зрительно проводимый на выставке с работами Николая Денисовского, Владимира Малагиса, а также Александра Самохвалова, Натана Альтмана, Климента Редько, Федора Богородского, интересен и показателен. В 1920-е советское государство и Веймарская республика имеют многочисленные культурные контакты, обмены выставками, выступления художников с докладами.

Значимость похожих тем, общие художественные принципы – вот то, что делает Загрекова художником двух культур. Он сохранил эту двоякую принадлежность, объединяя и в то же время до конца не сливаясь ни с одной из них. С автопортрета, представленного на выставке, на нас смотрит сильный и уверенный в себе человек, художник, сумевший реализоваться в самых сложных условиях. Загреков не был крупным новатором, но он представляет собой важное связующее звено между русской и немецкой культурой, отражающее взаимовлияние и взаимопроникновение двух художественных традиций.

Суровость, уравновешенность, почти математическая композиционная конструкция. Фото из каталога выставки