Для спецслужб прозрачны все мессенджеры - Песков
Словакия может помочь с логистикой в рамках гарантий безопасности Украине - Фицо
На аукцион выставлена первая скрипка Альберта Эйнштейна
Константин Ремчуков. Китай назвал призыв Трампа к переговорам по ядерному разоружению «нерациональным и нереалистичным»
ШОС разворачивает СНГ к Пекину
8 сентября стартует конкурс «Лидеры социальной индустрии» программы «Колибри»
Сбер подарил Магадану светомузыкальный фонтан
Владимирская епархия считает, что поэма "Москва-Петушки" имеет деструктивный характер
Антимигрантская риторика не помогает думской оппозиции
Появление нового рекламного сбора заметят все
Вам нравятся помидоры? Про автобус «Б», Пушкина и «маму его Арину»
Игорь Никитин: «Именно благодаря ЦСКА я состоялся как тренер»
Южнокавказский эксперимент Грузии и Армении
В Молдове очередные «судьбоносные» выборы
За что извинялся архиепископ Аляски
Пять книг недели
Венецианский кинофестиваль полюбил китч
В Самарканде стартовали «Большие швейцарки» ФИДЕ
От «Лихие. Глава 2» до братьев Стругацких и Тоцкого полигона
Москва на день станет казачьей станицей
29.11.2007
Мы живем в эпоху нутряного хохота, агрессивного оскала, плотской зацикленности, безграничных игр, хлебниковских смехачей. Относиться всерьез – трудно, видеть плоскость вместо голографической глубины и сотен гиперзначений – почти невозможно. Постмодернистское сознание проходит, но оставляет отрыжку иронии, недоверия, неустойчивости. Это отражается на психике социума.
Я как-то сетовала по поводу того, что человечество утрачивает драгоценный профессионально-поведенческий синкретизм (когда он в равной мере охотник и чиновник, поэт и музыкант), но вот, оказывается, на рынках труда разных стран все обстоит иначе: нет четких специализаций.
В.И.Зазыкин в своей веселой монографии о природе смеха на основании русского эротического фольклора вывел три его главных начала: секс, агрессия, игры.
15.11.2007
Литературные группы живут стихийно, несбалансированно, ажиотажно, являясь отчасти способом персонификации и развиртуализации текста как такового, переноса его в бытовое, человеческое измерение. Копившаяся в тесноте квартирного андеграунда энергия дифференциации, кучкования, после перестройки наконец-то нашла свое воплощение в здоровых формах кулуарно-клубной литературной жизни.
Платон, изгоняя поэтов из своего утопического государства, расценивал их как социальный класс, и действительно, в такую «марксистскую» классификацию поэты укладываются с большой легкостью. При некотором обобщении они имеют примерно равный достаток, статус, престиж, власть, играют одну и ту же роль в общественной организации труда (по Ленину) и обладают одинаковыми жизненными шансами (по Максу Веберу).
08.11.2007
Январь 1942 года: Сталин находится в Куйбышеве, Гитлер – в Москве. Повесть Игоря Градова «Месть Сталина» относится к фантастическому жанру альтернативной истории. Изображаемая им реальность изменена, искажена другим ходом событий в переломный момент (в точке бифуркации, где у системы появляется выбор).
Исторический роман, как ни крути, историю не исследует, а вульгаризирует, щедро распахивая створы научного разыскания нон-фикшну. Историческая правда заменяется историческим мифом, сослагательным наклонением, домысливанием, зачастую трансформируясь в совершенно иные жанры вроде детектива или фэнтези.
