Артур Блинов.
Джордж Буш и Владимир Путин считают российско-американское партнерство более важным, чем разногласия.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Вице-президент США Дик Чейни провел в Белом доме совещание экспертов на тему пересмотра курса Вашингтона в отношении Москвы. Это требование обосновывалось ссылками на принятие в России закона о НКО и «отступление от демократии». Позиция вице-президента противоречит подходам госсекретаря Кондолизы Райс, заявившей в недавнем интервью, что отношения между США и Россией «лучше,чем когда-либо» в обозримом прошлом. Споры в руководстве администрации могут свестись к тому, что Райс будет вынуждена выступить накануне саммита «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге с критикой Кремля, но в то же время с призывом к укреплению российско-американского сотрудничества. Возможны и другие шаги «в поддержку демократии» в России.
Громкие слова на Капитолийском холме
До этого нечто похожее на соревнования в критике России происходило в стенах Капитолия. В основном слышны голоса представителей правого крыла Республиканской партии, то есть той же, что сформировала администрацию, но по взглядам более «крутых».
Москву обвиняют в авторитаризме во внутренней политике и имперских замашках в отношениях с соседями, прежде всего с Украиной и Грузией и, наконец, в поддержке «оси зла». И дело не ограничивается критикой: предложен проект резолюции с требованием исключить Россию из «большой восьмерки», где она в этом году впервые председательствует. Звучат и угрозы торгово-экономических санкций в отношении тех, кто поведет себя неправильно по иранской проблеме. В первую очередь имеется в виду Россия.
Запальчивые речи и проекты резолюций многим напоминают полемику периода холодной войны. Подобное сопоставление имеет под собой почву: и язык политических упреков во многом позаимствован из прошлого, и те, кто им так бойко пользуется, сформировались как политики в то конфронтационное время. Впрочем, запальчивость характерна для американских законодателей, каждый из которых ни на миг не забывает про будущие выборы. Стоит вспомнить хотя бы о том, как в свое время они наказали Париж за отказ поддержать военную акцию против Саддама Хусейна – первым делом переименовали картофель фри в «картошку свободы».
Кроме того, членам Конгресса позволяет действовать без оглядки уже сложившееся разделение труда с администрацией. Если Белый дом должен поддерживать практическое сотрудничество с другими странами и ради этого часто вынужден избегать риторических войн, то Конгресс может позволить себе своего рода свободу бранного слова.
Сдвиг в пользу реализма
Подобная дифференциация между ветвями власти усилилась в период второго президентства Буша. Хотя Буш выдвинул идеологический лозунг своего второго правления – «продвижение демократии», его политика приобрела более прагматический характер. Как считают эксперты, Белый дом несколько сместился к центру политического спектра (это заодно объясняет более самостоятельную линию правых республиканцев).
В области внешней политики Белый дом ныне как бы идет по двум трекам: сочетает идеологические цели с тем, что политологи часто называют немецким термином realpolitik. Последняя предусматривает тщательный учет баланса сил в мире и более активную опору на союзные и партнерские отношения. Проявлением realpolitik стало улучшение серьезно пострадавших из-за Ирака отношений Вашингтона с Парижем и Берлином.
Более сложная картина наблюдается в области российско-американских отношений: здесь курс на реальное сотрудничество сочетается с открытой полемикой по ряду важных тем: от оценки внутриполитических шагов Кремля до отношений России с соседними странами и подходов к внутриполитическим процессам на постсоветском пространстве. Однако не всегда ясно, насколько серьезно критические слова представителей администрации отражают озабоченности администрации, иногда они выглядят как своего рода дань своим правым.
По всем признакам, в последние месяцы в отношениях между Москвой и Вашингтоном маятник качнулся в сторону дальнейшего налаживания сотрудничества. Если судить по внешнеполитическому разделу послания о «Положении страны», с которым выступил Джордж Буш на совместном заседании обеих палат Конгресса, и приведенным в начале данной статьи высказываниям Райс, Вашингтон, безусловно, отдает приоритет взаимодействию с Москвой, отодвигая на второй план поводы для разногласий. Собственно, в этом и проявляется realpolitik Вашингтона – в понимании того, что без партнерства с Москвой многие важные проблемы внешней политики не имеют решения.
Экономическая подложка
Приведенная оценка касается не только внешней политики. В последнее время все больше признаков того, что в российско-американских отношениях все больший вес приобретают экономические факторы. Речь идет, разумеется, не только о прямых торговых связях между двумя странами, пока все еще не достигших серьезной наполненности, но и о растущем значении России для обеспечения глобальной энергобезопасности. Это напрямую касается и энергобезопасности США.
Американцы не могут не учитывать, что Россия дала 40% прироста мировой нефтедобычи с 2000 года и таким образом стала решающим фактором сохранения баланса спроса и предложения этого важнейшего ресурса. При этом не имеет значения, была ли Россия напрямую значимым источником ресурсов для американской экономики: в эру глобализации рынок нефти действует как система сообщающихся сосудов – снижение или, наоборот, рост поставок из любого источника сказывается на общем уровне цен и стабильности общих поставок.
Ныне же, вопреки клятвенным заверениям администрации о стремлении сократить зависимость экономики США от ввоза нефти, американский бизнес ориентируется на обратное. По оценке авторитетного американского экономиста Дэниэла Ергина, к 2020 году США будут на 70% удовлетворять свою потребность в нефти за счет импорта.
Приведенные данные объясняют возрастающее значение энергодиалога между Москвой и Вашингтоном, который идет как в рамках подготовки к саммиту «большой восьмерки» в Петербурге, так и в прямых контактах между сторонами.
В рамках этих контактов представители США пытаются решить две задачи: общую – побудить Россию к увеличению поставок нефти и газа на мировой рынок и свою, частную – открыть российские месторождения нефти и газа для американских корпораций.
На пороге двух кризисов
Было бы вполне уместно напомнить об оценке, которую высказал в момент одного из приступов российско-американской полемики бывший посол США в Москве Джеймс Коллинз. Дипломат, ныне играющий видную роль в организации обменов с российскими НКО, отметил, что США и Россия пока не построили прочного фундамента своих отношений – развитых торгово-экономических связей. Подобная ситуация, по его словам, ведет к тому, что даже незначительные трения между двумя странами приобретают облик кризисной ситуации. Ныне наступает момент, позволяющий проверить правильность суждения экс-посла в новой ситуации. В отношениях между обеими странами серьезно усилился экономический фактор, связанный с ролью России как поставщика энергоресурсов. И в то же время назревают два серьезных международных кризиса. Один связан с предстоящими президентскими выборами в Белоруссии. Уже сейчас очевидно, что западные страны намерены встретить в штыки практически неизбежное переизбрание Лукашенко на новый срок. Возникнет ситуация внешнего давления на Белоруссию, на которую должна будет прореагировать Москва.
Второй, еще более серьезный кризис может возникнуть в процессе определения дальнейших действий международного сообщества в ответ на продолжение иранской ядерной программы. Пока между Москвой и Вашингтоном по этой теме было больше сотрудничества, чем это предсказывали пессимисты. О значении, которое обе стороны придают своему диалогу в вопросе об Иране, свидетельствует все возрастающая интенсивность обменов между ними на эту тему. Показательно, что буквально накануне нового заседания Совета управляющих МАГАТЭ по вопросу об иранской ядерной программе в Вашингтоне в начале марта побывает министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Как ожидают, он не только проведет переговоры с Райс, но и будет принят в Белом доме.
И все же настанет час принципиальных решений в Совете Безопасности ООН, и тогда обе стороны не обязательно во всем согласятся друг с другом. По сути, это будет проверкой стабильности отношений между Россией и США в момент, когда одной из их важнейших опор стала энергетика.
