На смену иллюзиям приходит расчет

За неделю до минского саммита СНГ еще неясно, кто из президентов примет участие в праздновании юбилея Содружества.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Серия цветных революций и усиление антироссийских настроений отражают не только прогрессирующий паралич российской бюрократии и нефтегазовую шизофрению, но и изменение отношения России к своим соседям: на смену иллюзиям постсоветского братства идет экономический и политический расчет.

Отказ выступать в роли безропотной дойной коровы (хотя бы и из-за интересов правящей бюрократии, а не всего общества) не мог не разрушить прежнюю конструкцию отношений, основанную на оплате Россией своих иллюзий. Увы, ни о какой взаимоприемлемой альтернативе российская бюрократия даже не задумалась. Результатом стал кризис СНГ.

Но региональная интеграция – единственный способ выживания относительно слабых стран в неуклонном обострении глобальной конкуренции. И потребность России в постсоветской интеграции связана с тем, что Советский Союз, при всей внутренней разнородности, был единым живым организмом, все части которого зависели друг от друга. За 15 лет после распада СССР решена лишь негативная задача разрушения большинства хозяйственных, политических и человеческих связей, соединявших его части в единое целое.

Решить позитивную задачу – обеспечить их способность к успешному развитию – не удалось. Более того, несмотря на отдельные успехи, ни одно из этих государств не демонстрирует способности к самостоятельному развитию и, следовательно, к нормальному существованию. Единственное исключение (и то с оговорками) – Россия.

Относительная безболезненность выхода Польши, Финляндии и стран Прибалтики из Российской империи после Октября объясняется тем, что эта империя при всех ее недостатках «воспитывала», оцивилизовывала народы до уровня, позволяющего им самостоятельно существовать в Европе, и затем отпустила их в самостоятельную жизнь. В этом ее отличие от западных империй, которые давали независимость в том числе и неподготовленным к самостоятельному развитию народам, что вело к социальным катастрофам и деградации, как, например, в большинстве государств современной Африки. Распад СССР был страшен в первую очередь именно тем, что независимость получили общества, не готовые к ней, еще не доросшие до возможности самостоятельно управлять своей судьбой. Отказавшись от влияния на них, Россия, прикрывшись риторикой о чужой свободе и чужих правах, проявила преступную безответственность, принесшую неисчислимые несчастья в первую очередь именно освобожденным народам.

Почти во всех постсоветских государствах сложилась неадекватная и безграмотная бюрократия. Ни одно из них, даже богатейшая Украина, не является экономически самостоятельным и не может (кроме буквально засыпанной европейской помощью Прибалтики) обеспечить не то что советский, но даже общественно приемлемый уровень жизни.

Для России это значит, что она окружена территориями, не способными к саморазвитию и нуждающимися во внешней поддержке, причем не столько финансовой, сколько политической, организационной и моральной. Большинство стран СНГ прошло через массовое изгнание русских (по сути, этнические чистки) и массовое бегство специалистов, что привело к подлинным социальным катастрофам. Развитые страны взялись за решение этой задачи лишь в наиболее цивилизованной части бывшего СССР – Прибалтике – и не расширят сферу своей реальной ответственности, кроме, возможно, небольшой Молдавии.

Это значит, что все остальные постсоветские страны будут либо развиваться при действенной помощи России, либо не будут развиваться вообще, продолжая деградировать. Доминирующий 15 лет либерально-бухгалтерский подход, по которому Россия в первом случае будет тратить деньги, а во втором – экономить, неадекватен. Ведь деградация стран СНГ создает хаос и ведет к его экспансии на территорию России. Борьба с хаосом на дальних рубежах будет не только более плодотворной, но и более экономной, чем борьба с этим же хаосом внутри нашего общества.

Правда, такая борьба требует углубления постсоветской интеграции. Она может быть успешной лишь при условии взаимовыгодности. Ее экономическая основа проста и должна основываться на рачительном подходе России к своей территории и внутреннему рынку. Государства – участники СНГ привыкли считать доступ к ним чем-то само собой разумеющимся, едва ли не собственными природными ресурсами. Между тем простое уважение их суверенитета требует от России отношения к соседям как к равноправным и, соответственно, обособленным субъектам международной жизни, в том числе и в части доступа к российским рынкам и территории.

Впрочем, это не означает некоего «нового изоляционизма». Просто Россия должна начать по-хозяйски относиться к себе и, в частности, воспринимать свои рынки и территорию именно как свои, а не как находящиеся в собственности или свободном доступе всех желающих. Доступ к российским рынкам и территории – не священный долг по отношению к независимым соседям, а оказываемая им услуга, предоставляемая лишь в обмен на встречные услуги, своего рода «плату за развитие». Конечно, решение этой задачи требует в первую очередь оздоровления самой российской бюрократии. В частности, ей придется понять, что реализация российских интересов нелепа без работы с обществами изнутри, без объяснения своей правоты.

Кроме того, реализация российских интересов будет большой ложью без обозначения объективной, неизбежной и не зависящей от нашей воли конечной цели постсоветской реинтеграции – воссоединения. Ведь в ходе равноценного обмена с Россией (например, собственности в обмен на дешевые энергоносители) большинству стран СНГ вскоре станет просто нечего отдавать! С другой стороны, давление на постсоветское пространство без идеи общего, а не исключительно российского блага (таким общим благом может быть в долгосрочном плане лишь воссоединение) вызовет естественный протест, который станет постоянным источником напряжения и дестабилизации.

Россия даже теоретически не может существовать в современном промежуточном, кастрированном состоянии. Поэтому внятно надо обозначить стратегическую, долговременную цель своего государства: остановить, хотя бы на своей территории, сползание к средневековому варварству, охватившее весь мир, и воссоздать многонациональную и поликонфессиональную страну, скрепленную общей идеологией, которая, объединяя культуры и религии, доминирует над каждой из них в отдельности.