Артур Блинов.
Строящийся мост через Ханчжоуский залив станет самым протяженным в мире.
Фото автора
Китайская провинция Чжэцзян сравнительно мало известна в России. По крайней мере меньше, чем соседствующие с нашим Дальним Востоком Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин. Между тем эта провинция, расположенная в Восточном Китае южнее Шанхая и дельты реки Янцзы, уже почти три десятка лет лидирует в Китае по темпам развития (рост ВВП в среднем 13% в год, в то время как в масштабах всей КНР 9,8%) и по уровню доходов на душу населения. В Чжэцзяне живут без малого 50 млн. человек. Именно там российский «Атомстройэкспорт» сооружает два блока Тяньваньской АЭС (на днях ее первый блок вышел на проектную мощность).
Ханчжоу делает ставку на науку и технику
Столица Чжэцзяна Ханчжоу, город с почти шестимиллионным населением, встречает гостей новым просторным аэропортом. Дорога в центр по обе стороны застроена тоже новыми, двух-, трех-, а то и четырехэтажными особняками. По своей архитектуре эклектичные, они просторны и выглядят «богато»: с затененными стеклами, башенками, высокими шпилями или антеннами. Видно, что их владельцы не только не скрывают, а наоборот – подчеркивают свое материальное благополучие. Напоминает Рублевку, но только нет больших участков, ведь земля здесь – самый дефицитный ресурс.
Центр города выделяется стеклом и бетоном высотных зданий офисов фирм и административных служб, целыми кварталами многоэтажных жилых домов. Здесь же можно увидеть рекламу жилья в новых кварталах и даже в «квартирах с отельным обслуживанием», то есть с прислугой.
Традиционная китайская застройка сохранилась разве что у озера Сиху, по соседству с одним из красивейших парков в Китае. Если Сиху и его окрестности – традиционное место притяжения туристов и местных жителей, то Ханчжоуская зона экономического развития (HEDA) – витрина «нового» Ханчжоу, современный деловой район. Здесь, недалеко от аэропорта, на отвоеванном от болотных зарослей пространстве под заводы и фабрики выделена территория в сто с лишним квадратных километров. За 14 лет освоена одна треть этой земли, построено около 700 предприятий – китайских и иностранных. Это уже современный промышленный город с 300 тыс. жителей. Рядом Университетский район Сяша – 14 университетов и вузов, 150 тыс. студентов. Соседство преднамеренное – развивающаяся промышленность черпает инженерные кадры в соседних вузах.
Беглый визит на два завода позволяет увидеть, как в основном функционируют иностранные или смешанные предприятия. Одно из них – совместное предприятие швейцарской фирмы с китайскими партнерами по производству компонентов жаккардовых машин, самых сложных в ткацком деле. В действительности в цехе не видно никакого сложного производства, все тихо и спокойно, в одном углу группа работниц методично собирает плети каких-то тросиков, в другом бригада рабочих ведет сборку механизма. С такого – «отверточного» – производства начинались иностранные инвестиции в Китае, теперь эта форма производства – вчерашний день.
Рядом завод немецкой фирмы «Сименс» по выпуску прерывателей тока высокого напряжения. Точнее, это совместное предприятие известной германской фирмы и местных государственных электротехнических фирм. Здесь гораздо больше работающих людей, которые собирают в основном из местных компонентов оборудование для линий электропередачи. Директор завода Лутц Крафт, проживающий в Ханчжоу уже 11 лет немецкий инженер, доволен деятельностью предприятия.
«В ближайшие два года планируем удвоить выпуск оборудования», – сообщает Крафт. «В чем секрет коммерческого успеха предприятия? В дешевой китайской рабочей силе?» Отвечая на этот вопрос, немец отмечает, что более низкая по сравнению с европейской зарплата – не единственное преимущество производства в Китае. Есть страны с более низкой зарплатой, но в них нет такого уровня образования и столь высокой степени обучаемости персонала.
В управлении HEDA представитель ее руководства Чжан Баоцань поясняет: миновало время упора на льготы для иностранного бизнеса. За годы реформ вырос и продолжает бурно развиваться китайский внутренний рынок, и иностранные компании стремятся закрепиться на нем, создавая в стране свои предприятия. С учетом всего этого китайский парламент – ВСНП – в этом году принял закон, уравнивающий уровень налогообложения иностранных и китайских фирм. Налог на прибыль для тех и других установлен в размере 25%.
– Как повлияло на бизнес принятие другого закона – о праве собственности?
– В целом положительно. Закон служит дополнительной гарантией частной собственности от национализации и других видов покушения на нее. Он не ввел частную собственность на землю, однако установленный предельный срок аренды – 50 лет считается нормальным.
Китайский бизнес становится глобальным
Фирму по производству автомобильных компонентов и запасных частей «Группа Ваньсян» местные гиды показывают с особой гордостью: ее продукцию используют известные иностранные автопроизводители. Еще большую гордость вызывает у них и то, что рассказать о фирме соглашается председатель ее правления Лу Гуаньцю.
Председатель Лу, мужчина в возрасте лет 60 лет с обветренным – «крестьянским» – лицом, одет по сезону: белая рубашка и черные брюки, держится просто. Оказывается, он действительно из крестьян. «В мое время быть крестьянином означало навсегда остаться бедным», – рассказывает он.
С этим не хотел согласиться Лу. В 16 лет он перебрался в город, стал учеником в мастерской. Чинил велосипеды, брался за всякую работу, затем несколько раз пытался заняться бизнесом. «Пришлось пережить трудные времена, прошел через все, включая разгул взяточничества, форменный грабеж», – рассказывает Лу. К счастью для него, наступило время реформ.
В прошлом году «Группа Ваньсян» выпустила продукции на 31 млрд. юаней (свыше 4 млрд. долл.), ее экспортные поставки принесли 935 млн. долл. На заводах фирмы занято 20 тыс. рабочих и служащих. «Группа Ваньсян» имеет производственные филиалы в США – две купленные фирмы. «Глобализация заставляет нас глобально подходить к организации производства и сбыту продукции», – поясняет глава фирмы.
Лу Гуаньцю охотно показывает один из цехов, выпускающий крестовидные шарниры для карданных валов. Там негромко шумят ряды немецких станков-автоматов, рядом с которыми стоят внимательно контролирующие их рабочие. Так же словоохотливо Лу дает пояснения. Оказывается, он член Компартии Китая. «Могу даже давать рекомендации на прием в партию», – говорит Лу. Как известно, с недавних пор в КПК стали принимать частных предпринимателей.
Еще больше держит курс на глобализацию находящаяся в окрестностях Нинбо, одного из крупнейших городов Чжэцзяна, фирма, известная за рубежом под английским названием «Группа Янгор». Созданная в 1979 году, иначе говоря, сверстница китайских реформ, эта фирма специализируется на выпуске текстиля и одежды. Это конгломерат компаний с 30 тыс. рабочих и инженеров и общей капитализацией в 50 млрд. юаней (более 7 млрд. долл.). «Группа Янгор» – крупнейший поставщик одежды на китайский рынок и в возрастающей степени – на внешний.
Ныне в КНР признано, что китайская промышленность теряет потенциально большие доходы, когда выпускает товары иностранных брендов. Посему решено «двигать свои бренды», превращая их в международно признанные. «Янгор» объявлен одним из таких брендов. Как сообщил президент фирмы Ли Жучэн, много изделий фирмы, особенно мужских рубашек, экспортируется в страны Европы. «Скоро наладим выпуск ткани и изделий из конопли, она вошла в моду. Будем выращивать для этого сырье в провинции Юньнань на юго-западе страны», – сообщает Ли.
«Группа Янгор», так же как и «Группа Ваньсян», – одна из ведущих добытчиков зарубежной валюты в Чжэцзяне, в прошлом году она получила от экспорта 804 млн. долл. Вся провинция в 2006 году экспортировала продукции на 100 млрд. долл., ввезла – на 40 млрд. долл.
Страна расползающихся мегаполисов
Район Инчжоу, в котором находится производственный городок «Группы Янгор», до недавнего времени был уездом с более чем двухтысячелетней историей. Однако интенсивная промышленная и жилая застройка вынудила местные власти присвоить Инчжоу статус городского района. Это одно из проявлений стремительной урбанизации Китая. Города и промышленность быстро растут вширь, занимая не только пустоши и болота, но и сельскохозяйственные земли.
Побывав несколько раз в Китае, убеждаешься, как быстро идет этот процесс. Это касается и Чжэцзяна. Здесь построено много современных шоссейных дорог, в основном платных. И почти везде вдоль дорог дома – то промышленные и жилые поселки, то зажатые ими деревни с полями, похожими на огороды. Такое впечатление, что крупные города вскоре соединятся в непрерывный мегаполис.
Согласно официальной статистике, Китай потребил в 2006 году 1,24 млрд. тонн цемента – 54% всего его мирового потребления. Израсходовано 388 млн. тонн нефти, что составляет 30% ее потребления в мире. Столь высокий расход нефти говорит о высокой ресурсоемкости китайской промышленности и транспорта – ведь ВВП КНР составляет только 5,5% от мирового.
Но бетон не сгорает в топках, его куда-то заливают. Одним из таких проектов является строящийся мост через Ханчжоуский залив протяженностью 36 км, то есть самый протяженный в мире. Мост, еще не завершенный, можно осмотреть. Это весьма внушительное сооружение с проезжей частью шириной 33 м. близко к завершению. Мост рассчитан на проход под ним на двух участках морских судов. Проектирование и строительство моста осуществлены полностью китайскими специалистами. Стройка идет уже три года, движение по мосту начнется не в 2009 году, как планировалось, а к Олимпийским играм-2008.
Каков экономический эффект от строительства моста? Он сократит путь от Шанхая до Нинбо на 120 км и станет частью шоссейной системы, которая начинается в провинции Хэйлунцзян на северо-востоке, пройдет вдоль восточного побережья и завершится на острове Хайнань на юге. Проезд по мосту будет платным (по 80 юаней с легковушки), расходы в размере 11,8 млрд. юаней должны окупиться в течение 14 лет.
Это не единственная «самая грандиозная стройка» в Китае. В последние годы здесь установлено немало рекордов. Например, построена самая высокогорная железная дорога (в Тибет), самая высокая плотина («Санся» на Янцзы), действует скоростная магистраль на магнитной подвеске (между Шанхаем и аэропортом Пудун). КНР стала третьей космической державой, имеющей амбициозную программу высадки на Луну. Можно ожидать, что китайцы, богатея, продолжат бить мировые рекорды.
На пути к «сяокану»
Уже сейчас ясно, что недалеко то время, когда китайцы станут самыми богатыми в мире, но только коллективно, по общим размерам ВВП. По прогнозам, на это понадобится еще лет 20–30. Но если разделить самый большой в мире ВВП на огромную численность населения (на данный момент 1,3 млрд. человек), то получится скромный результат.
Об этой цели – достижении скромного благополучия для населения КНР – говорит вывешенный кое-где на улицах городов лозунг «Достичь «сяокана». Выражение, позаимствованное отцом китайских реформ Дэн Сяопином у классиков древности, в том числе у Конфуция, буквально означает «малое (то есть сравнительно умеренное) процветание». Обращение к старинному лексикону вместо стандартной социологической терминологии означает, видимо, ту же «всенародность», возвращение к национальным корням и, возможно, стремление избежать завышенных ожиданий и жестких критериев. Хотя, разумеется, авторы лозунга сами примерно представляют его конкретное воплощение. Речь идет о приближении к европейским стандартам жизни.
«Мы ставим своей задачей достичь «сяокана» в своей провинции уже к 2010 году», – говорит вице-губернатор провинции Сяо Баолун. Известно, что в масштабах всей КНР этого критерия планируется достичь лишь примерно к 2020 году. Столь близкую перспективу достижения благосостояния Сяо объясняет сравнительно быстрым ростом ее экономики. С 1978 по 2006 год ВВП Чжэцзяна увеличивался ежегодно в среднем на 13%, из 100 самых развитых уездов КНР 30 находятся в Чжэцзяне.
Все это, по словам чиновника, отражает успех политики реформ и открытости. Частный сектор дает в Чжэцзяне 70% ВВП. На душу населения ВВП здесь составляет почти 4 тыс. долл. в год, личный доход горожанина в полтора раза выше, чем в среднем по стране.
Еще один лозунг массовой пропаганды – «построить гармоничное общество». В практическом применении он подразумевает меры по приглушению остроты имущественного размежевания, происходящего в настоящее время между, скажем, приморскими провинциями вроде Чжэцзяна и внутренними, не получающими таких выгод от политики «открытости», между зажиточными слоями и менее благополучными, между городом и деревней. И не только в смысле доходов. «Гармонизация» общества предусматривает и более активную культурно-просветительскую работу на местах, и заботу о престарелых, и даже активную клубную работу. Образцов такой деятельности в Чжэцзяне немало.
Вперед к новой революции – урбанистической
В старинном китайском городе Шаосин, родине знаменитого писателя Лу Синя и не менее известного рисового вина, гостям с гордостью демонстрируют новехонькую начальную школу. От других школа «Цюньсян» отличается не особенностями учебного процесса, а контингентом учащихся – в ней в основном обучаются дети мигрантов. 800 учеников – дети родителей, приехавших в Чжэцзян из 20 других провинций. Мигранты или в буквальном переводе с китайского «крестьяне, ставшие рабочими», – огромный ресурс дешевой рабочей силы и одновременно крупная социальная проблема. Из деревни крестьян гонит земельный голод, однако стать горожанами в полном смысле этого слова они не могут. Нет ни жилья, ни формального права поселиться в городе – это не позволяет «хукоу», китайский вариант нашей прописки.
Примечательно, что мигранты работают даже в деревнях. Так, в деревне Ваньди в пригороде Нинбо, являющейся сельскохозяйственным кооперативом, 1060 крестьян (составе примерно 400 семей), то есть пайщиков, и 1600 работников-мигрантов, прибывших из других провинций. Кооператив богатый, так как держит туристский центр «под старину» и имеет предприятие по переработке шелковицы. Члены кооператива получают доход – в среднем 12 250 юаней в год, мигранты – не названную по размерам зарплату. Показательно, что благополучию Ваньди способствуют и соседние деревни – они сдают ей в аренду 12 тыс. му (собственной земли у кооператива 1,2 тыс. му). Аренда 1 му обходится в 6 тыс. юаней в год.
Дешевый труд мигрантов – важнейший наряду с экспортной ориентированностью экономики фактор быстрого экономического роста Китая.
По данным китайских экономистов, в городах КНР на временной основе работают от 120 до 140 млн. крестьян (чаще всего называют цифру 130 млн.). Это их руки поднимают ввысь города, прокладывают бетонные нитки шоссе и устанавливают эстакады мостов. В то же время тот факт, что мигранты не имеют возможности пользоваться городским медобслуживанием, школами и другими подобными услугами, создает серьезную социальную проблему. В том числе связанную с распространением ВИЧ-инфекции и других опасных болезней.
Нельзя сказать, что остроту этой проблемы никто не сознает. Так, Пекин требует от местных властей следить за тем, чтобы мигрантам платили обещанную зарплату и обеспечивали безопасность их труда. Предлагается оказывать мигрантам всяческую помощь, в том числе путем организации их медобслуживания и обучения детей либо организации их учебы в родных деревнях. Те регионы и населенные пункты, у которых есть на это средства, а к их числу относится Чжэцзян, делают, что могут. Школа «Цюньсян» – пример такой помощи.
До реформ Китай был на 70–80% крестьянской страной. Ныне, включая 130 млн. мигрантов, в городах находится 562 млн. человек (43% населения – на 25% больше, чем в 1970 году).
По данным китайской печати, существуют планы переселения в города в течение ближайших 30 лет до 600 млн. крестьян. Лишь только таким образом можно существенно повысить уровень благосостояния деревни, которая освободится от лишних рабочих рук. В то же время удвоение численности городов в течение трех десятилетий – громадное по масштабам мероприятие, по существу, новая социальная революция.
Если путь длиной десять тысяч ли начинается с первого шага, то когда он будет все же сделан? Готовы ли к этому на местах? Этот вопрос был задан мною Ма Вэйгуану, администратору Чжэнхая, небольшого городка, считающегося районом города Нинбо. В нем 260 тыс. жителей и еще 200 тыс. мигрантов, многие из которых живут здесь годами и «прижились». «Мы готовы принять тех, кто уже здесь живет, – ответил администратор. – Но для этого требуется общее решение центральной власти. Его пока нет».
Ханчжоу–Шаосин–Нинбо
