Алексей Фененко
Шведский корвет HMS Visby в поисках таинственной подводной лодки в минувшем октябре. Фото Reuters
Министр иностранных дел Швеции Маргот Вальстрём в интервью телеканалу SVT выступила с жесткими заявлениями в адрес Москвы. Вальстрём заявила, что обеспокоена растущим военным присутствием России в Балтийском море. Одновременно она указала, что Швеция «в контексте событий в Украине» намерена защищать свою территориальную целостность. Это заявление не означает кризиса в российско-шведских отношениях. Однако оно вписывается в обозначившееся нынешней осенью похолодание между Москвой и Стокгольмом.
Ухудшение отношений России и Швеции стало заметным еще накануне Уэльского саммита НАТО. 27 августа экс-министр обороны Карин Энстрём заявила о возможности подписания двустороннего соглашения с НАТО о взаимопомощи. (По его условиям альянс мог получить право размещать на шведской территории Силы быстрого реагирования в кризисной ситуации.) Официального соглашения между Стокгольмом и НАТО на Уэльском саммите подписано не было. Но 21 октября новый премьер-министр Швеции Стефан Лёвен сказал: хотя его страна пока не будет вступать в НАТО, она собирается и дальше расширять сотрудничество с альянсом.
Эскалация напряженности в российско-шведских отношениях шла по нарастающей. 19 сентября МИД Швеции выразил протест послу России из-за нарушения российскими военными самолетами воздушного пространства страны. 7 октября представитель Военно-воздушных сил Швеции сообщил, что два шведских самолета были перехвачены российскими истребителями. 17–20 октября внимание шведских СМИ было приковано к поиску «неопознанной подводной лодки», которой, по мнению контр-адмирала ВМС Швеции Андреса Гренстада, могла оказаться российская подлодка. 20 октября комитет по обороне Риксдага обсудил проблемы нарушения Россией воздушного и морского пространств Швеции.
Похоже, что в российско-шведских отношениях возник серьезный конфликтный потенциал. На этом фоне Москва не без оснований опасается, что Стокгольм может отказаться от политики нейтралитета.
На протяжении последних 20 лет Швеция (равно как и Финляндия) двигалась в сторону пересмотра нейтрального статуса. В 1995 году эти обе страны вступили в Европейский союз, что сделало их участниками проекта «европейской оборонной идентичности». За год до этого Швеция вместе с Данией и странами Прибалтики подписала соглашение о создании общего Балтийского миротворческого батальона (Baltbalt). В 1997 году на его основе была создана Копенгагенская группа, призванная координировать взаимодействие НАТО с балтийскими партнерами. Похоже, что НАТО начинает возвращаться к наработкам середины 1990-х годов.
После воссоединения Крыма с Россией в американской аналитике произошел всплеск публикаций о беспрецедентных успехах Москвы на Черном море. Если в 2007 году у России был только маленький кусочек черноморского побережья между Анапой и Сочи, то контроль над Абхазий и Крымом вернул российской стороне преобладающие стратегические позиции на Черном море. Ответом администрации Барака Обамы стала разработка обновленной стратегии «сдерживания России», предусматривающей ответное воздействие на Москву в Балтийском регионе. Одно из центральных мест в этой стратегии Вашингтон отводит Швеции.
Во-первых, Швеция обладает стратегически важной территорией в непосредственной близости от Санкт-Петербурга. Гипотетическое вступление Швеции и Финляндии в НАТО может заблокировать российскую акваторию Финского залива и прервать морское сообщение России со своей Калининградской областью.
Во-вторых, Швеция может предоставить Соединенным Штатам территорию для размещения фронтовой авиации. В перспективе на шведской территории могут появиться и объекты американской противоракетной обороны. Такая инфраструктура скорее всего создаст трудности для российского Балтийского флота.
В-третьих, Стокгольм выступает последовательным оппонентом Москвы в Арктике. Швеция не признает за Северным морским путем статус внутренней транспортной артерии России. (В Стокгольме ссылаются на тот факт, что первой Северным морским путем прошла шведская экспедиция Нильса Норденшельда в 1878 году.) Такая позиция Швеции может создать трудности для России при повторной подаче заявки на арктический шельф.
В-четвертых, в Соединенных Штатах сильны настроения в пользу привязывания Швеции и прибалтийских стран двусторонними соглашениями. В Вашингтоне опасаются, что из-за отдаленности американской инфраструктуры оборона Прибалтийских стран будет технически чрезвычайно сложна. Зато наличие у Швеции крупного (по региональным меркам) военного потенциала может изменить баланс сил.
У российской дипломатии есть давние традиции работы с Финляндией. В Хельсинки с середины 1950-х годов была традиционно сильна партия, выступающая за сохранение нейтрального статуса и партнерские отношения с СССР/Россией. События нынешней осени требуют выработать новую схему взаимодействия со Швецией. Для России чрезвычайно важно сохранение Швецией нейтрального статуса – хотя бы для того, чтобы она не превратилась в оппонента российской политики на Балтике.
