Дарья Курдюкова
Лакруа. Из серии «Мода New York Times». 2005.
Фото предоставлено Московским Домом фотографии
Работы Олафа в Москве уже видели, на том же фестивале «Мода и стиль» в 2005-м. Тогда среди прочего показывали, например, старую серию 88-го года «Шахматные фигуры», за которую Олаф взял главный приз конкурса молодых европейских фотографов, или – «Королевскую кровь» 2001-го с фотографией, что называется, на грани: на руке леди Дианы появился кровавый логотип «Мерседеса», в котором она погибла. Сейчас, и очевидно, это и есть единственное объяснение названия проекта, в Манеже выставляют фотосерии и видео с 2004-го по 2008-й. В узнаваемой манере Олаф где-то иронизирует, где-то пытается нагнетать напряжение, хотя зачастую навевает тоску.
Ни событий, ни художественных новостей в своем творчестве Эрвин Олаф не обнаружил. В целом нерасторопное фото- и видеодейство (смотреть следует вместе) балансирует где-то между театром восковых фигур и фильмом средней руки про пришельцев.
Самым привлекательным, то есть привлекающим взгляд собравшейся рядом толпы, оказалось видео «Последний крик». Шум пылесоса, цветы в горшках, как будто ненавязчиво и лениво соскальзывающие с экрана на «обрамляющие» его фото┘ Звонок в дверь. По обе стороны порога – делающие друг другу дежурные комплименты хозяйка и ее приятельница – странные существа с выпирающими из лиц имплантатами и с какими-то скобами из украшений – такой саркастичный прогноз делает Олаф насчет канонов красоты для Парижа (ну и, очевидно, для всего мира) на 2019 год. С видео о последнем писке моды рифмуется серия снимков «Мода The New York Times»: Armani, Dior, Gaultier, Lacroix┘ Модель то чувственна и холодна, как лестница, на которой она возлежит и в которую превращается; то вместе с дорогим блеском страз ее «украшает» облупившаяся штукатурка; то девушка и вовсе теряет голову от своего умопомрачительного вида и эта голова исчезает в стене дома, а фигура превращается в неотъемлемый элемент дизайна.
Эрвин Олаф уже больше десяти лет занимается fashion и рекламной фотографией (в 1999-м он получил Серебряного Льва на Каннском фестивале рекламы). Этот голландский фотограф выполнял заказы для Microsoft (положив на шезлонги млеющие мониторы), Diesel, Levis, не побоялся после Уорхолла взяться за суп Camрbell’s, сотрудничал с Elle и Citizen K. Характерная черта стиля Олафа – сочетание глянца с иронией.
Но показывая сейчас в Москве фотосерии и видеоролики под названием «Дождь», «Надежда» и «Раздражение», «Горе», автор, кажется, не вполне определился с целями. Некий набор эмоций иллюстрируется через позы и взгляды персонажей. «Исследование» скользит по гладкой поверхности, будто специально обходя все особенности, что могли бы тут обнаружиться. «Дождь» оборачивается одинаковым тупым оцепенением героев в школе танцев, в парикмахерской, за семейным ужином на фоне дождя за окном – в видео. Причем в последнем Олаф сначала показывает беременную женщину, скошенные взгляды, маятник часов – как бы говоря, что можно здесь закрутить какую-никакую сюжетную интригу, но я от этого принципиально отказываюсь. Буду нагнетать ничегонеделанием зрительское ожидание. Только после первой же серии прием становится понятен – зато непонятно, зачем его повторять еще несколько раз. В ролике «Горе», за основу которого Олаф взял услышанную в детстве новость об убийстве Джона Кеннеди, – боль и «нормы поведения», позволяющие пролиться лишь скудной слезе из глянца глаз респектабельной дамы, поданы опять через замедленный ритм, через то же оцепенение. Эмоции оказываются на диво безликими, а соответствующие фильму фотографии – эдакими стоп-кадрами (хорошо что не буквальными) из и без того заторможенного кино.
Первым, а для кого-то – последним на выставке станет видео «Раздражение». Несмотря ни на что, экспозиция таких чувств не вызывает. Остается только вопрос – если это шутка о моде, почему несмешная, а если пластический экзерсис – почему такой унылый?
