Григорий Заславский Компания Филиппа Жанти не в первый раз приезжает на Международный театральный фестиваль имени Чехова. В этот раз на сцене Театра имени Пушкина до 12 июня почти ежедневно они играют новый спектакль «Болилок», историю кукол, которые выходят из-под власти начавшего с ними играть кукловода.
Спектакль Филиппа Жанти и Мэри Андервуд, как и прежние работы этого творческого дуэта, сочетает видимое, явное с незримым, причем это касается как иллюзорного, почти волшебного, так и технического содержания, механики игры: когда спектакль заканчивается, вслед за тремя актерами из-под пузырящегося парусом покрывала поднимаются те, кто всем этим волшебством руководил, то есть техники. И аплодисменты становятся еще громче, как бывает обычно, когда последним на сцену выходит исполнитель главной роли.
Новый спектакль между тем, при всех восторгах, которые в финале изъявляла публика, как ни обидно это признать, все же уступает прежним, виденным в Москве работам Жанти-Андервуд: сперва он медленно раскачивается, в середине - чуть-чуть проседает, а потом долго не может кончиться. Вроде бы и хорошее в нем тоже есть, и в эффектности новому спектаклю тоже не откажешь, чувствуется мастерство, тем не менее не покидает ощущение, что в последовательности номеров, в их очередности и нанизанности друг на друга есть, есть некоторая вымученность, может быть даже усталость, которые берут свое.
Происходящее на сцене очень напоминает площадной театр, который - по техническому своему изощренному исполнению, конечно, нуждается в полной театральной темноте и в театральной сцене-коробке, но сюжеты, сюжеты - из набора площадных актеров. Реприза про доктора, например. В данном случае два врача, в прошлом сами куклы, которые вышли из-под власти вытащившей их из ящичков девушки (Элис Осборн), теперь лечат, вернее оперируют ее, накачивая хлороформом и пользуясь безволием спящего ее тела. Шалят, как дети, которые решили разобраться с разонравившейся куклой - режут руку, заглядывают во все места, тащат изнутри все, что под руку попадает. Даже отправляются в путешествие по закоулкам ее внутренностей (это все показывают нам в видеопроекции и разыгрывают на подсвеченной изнутри отдельной площадке-экране). Или же - самый первый сюжет про оживающих кукол, поражающий невообразимыми возможностями подмен кукол живыми актерами и актеров - вновь и вновь! - куклами-марионетками с лицами, напоминающими живых актеров, Кристиана Хека и Скотта Кехлера (эффектно! Ничего не скажешь!).
Но вот, покопавшись в газетных публикациях, я наткнулся на слова, относящиеся к прежнему приезду Жанти в Москву: «Жанти ≈ поэт и философ кукольного театра». Не только, хочется сказать, сидя на «Болилоке», который, если можно так сказать, пожиже виденного прежде, - как будто кто-то выкупил у Жанти пару-тройку придуманных им фокусов и собрал их на свой страх и риск для показа там, где Жанти еще никто не видел. Только-только увлекаешься чем-то снова эффектным, как действие вновь погружается в какие-то пластические связки-развязки и едва-едва не тонет в них. Или - «обрастает» трюками, более или менее знакомыми по вполне традиционному цирку, которые хороши на манеже. В конце концов можно пукнуть раз и вызвать этим смех, но на третий-четвертый раз этот самый пук уже не радует. Люди пукают - это известно...
Говорят, в кино эта истина почти не знает сбоев: в сравнении с «первоисточником» сиквелы чаще всего приносят большие сборы, но так же часто проигрывают оригиналу в качестве самого кино. С Жанти, как до того с Бартабасом случилась такая история. Правда, впереди в афише Чеховского фестиваля - Мэтью Боурн, Матс Эк и Лепаж. Еще два месяца мирового театра. Есть еще кого ждать, на кого надеяться.
