Ирина Губская У балета «Шурале» почти 75-летняя история, начинавшаяся директивно: постановлением 1934 года о создании оперно-балетного театра в Казани. Для сочинения первого национального балета рекрутировали двадцатилетнего Фарида Яруллина (сына народного музыканта). Либретто по поэме татарского классика Габдуллы Тукая создавал молодой литератор Ахметом Файзи.
Постановщиком назначили Леонида Якобсона. Во-первых, у него был опыт работы с национальным материалом (инкогнито создавать то, что выдавалось за народное и едва ли не самодеятельное творчество), во-вторых, была директивная линия на укрепление демократических окрестностей столичными кадрами (Китай и Корея до сих пор чтут российские балетные основы), да и повод отослать неудобного хореографа подальше с глаз. Премьеру отменила война, и Якобсон показал свой балет в 1950 в Ленинграде. «Шурале» победно прошествовал по многим сценам и ушел в легенду. Не удивительно: хореограф так и не сделал руководящей карьеры.
Возвращение «Шурале» необъяснимо долгое в ситуации репертуарного кризиса. Причем это едва ли ни единственный балет советского наследия, который устраивал всех: и стариков, и современщиков. В танцевальном плане Якобсон хореограф, в сторону которого не фыркают сторонники западного развития труппы. К тому же в этом балете, как в том же Форсайте, неакадемического плана танцовщики выигрывают. И еще это спектакль не столь одиозного восприятия, как сергеевская «Спящая»: никакой оппозиции существующему репертуару. Да и смотрится как экзотика, стилизация в традициях «Русских сезонов».
Спектакль сделан по всем правилам. Конвейер счастья требовал хэппи энда (хотя логичнее для героев погибнуть), финального па де де главных героев, обрамленного общим ликованием. Обязательная программа, как в учебнике: контраст классики, характерного танца, гротеска; массовых и сольных танцев. Шабаш умеренно-разгульный. Под это дело, правда, хореограф поставил и сейчас современно звучащие поддержки и пластические головоломки. А для гастролей спектакль проблемный: многонаселенный, с большим количеством детских танцев. И сценография габаритная.
Изобилием сценографии, бутафории, костюмов, не мешающих танцу, спектакль противоречит сложившемуся взгляду на балет как искусство «пустой сцены» и мини-костюма. И еще это масштабное сооружение по-драмбалетному зависит от актеров. Премьерный состав был «директивным»: Али-батыр – недавно принятый в премьеры Денис Матвиенко, Евгения Образцова, с которой партию Сюимбике готовила Нинель Кургапкина, Александр Сергеев – танцовщик с характером и классическим репертуаром. История получилась схемой. Али-батыр выглядел переодетым салонным танцовщиком, неожиданно попавшим не в ту декорацию. Сюимбике странная птица: балерина без прыжка. Зато танцы на пуантах звонкие, как колокольчик. В дуэте любви не случилось: благодарит девушка за спасение, хотя вроде бы не повод жениться. Противостояние добра и зла тоже не слишком удалось: повздорили леший и человек из-за барышни. Титульный герой мирный, как лягушачий царь.
Второй состав показал более логичное развитие сюжета, слаженный дуэт и осмысленную актерскую игру. Ирина Голуб, правда, привычно не обошлась без технических сбоев, но ее хореография выглядела более сложной. Голуб в поддержках, особенно в сцене, где Сюимбике носит нечисть, выглядела логичнее, без заметных подходов и неудобства. Михаилу Лобухину роль Али-батыра пришлась идеально. Один только свадебный сюжет – целый спектакль: и нежное внимание к невесте, и юмор, и ожидание, и счастье, и шуточная борьба жениха с друзьями. А Шурале Антона Пимонова – настоящая опасная тварь из опасного леса: жутковато-гибкая, ироничная. У артиста хорошо играл костюм: удлиненные пальцы не как приклеенные, а двигаются, как паучьи лапки.
Второй акт – область характерного танца (Якобсон здесь, как Лакотт в романтических спектаклях). Правда, дорвавшись до гротеска, остановиться не могли. Налепили в изобилии носы, изображали охмелевших на свадьбе гостей так усердно, что и без того затянутые сцены растянули до бесконечности. К разряду несуразиц спектакля можно отнести и знаменитый лесной пожар: тут впору было МЧС вызывать. А вообще спектакль прошел с настроением. Не без накладок, вроде вразнобой топающих птичек, но великолепны танцы нечисти, страшновато и забавно притопывающие и пристукивающие мухоморчики-шуралята и скачущие воронята, гости на свадьбе.
А в премьерном спектакле был еще эпилог – вполне в духе пятидесятых. На сцену явилась официальная делегация Татарстана, раздававшая государственные отличия: Валерий Гергиев награжден медалью «За доблестный труд», солисты почетными грамотами. И был «рояль в кустах» -на сцену вызвали Ван Клиберна, неосторожно зашедшего посмотреть спектакль.
