Психологией искусства нужно заниматься во дворце

Главную фестивальную выставку в этот раз поручили самому молодому – ему около сорока – за биеннальную историю куратору Массимилиано Джони, руководителю выставочных проектов Нового музея Нью-Йорка. В свой проект «Энциклопедический дворец» он позвал больше 150 художников из 38 стран, почти вдвое больше, чем прежде. Впрочем, количественные показатели в творческих делах, не главные, в чем в очередной раз убедила раздача слонов, то есть традиционных биеннальных статуэток львов.

 
Джони выбрал довольно нетривиальный путь – не стал, например, по новой моде акцентировать злободневные политические моменты, на которые любит откликаться contemporary art.  Он сделал гигантскую, как энциклопедия, подборку часто очень неожиданных работ, объединив признанных – вроде Синди Шерман или Брюса Наумана – с начинающими. Тех, кого давно нет (таких здесь много, и это тоже одна из особенностей нынешнего смотра), с относительно недавно сделавшими первые шаги на художественной сцене, профессиональных художников – с самоучками, с нехудожниками (часть «Дворца», расположенную в павильоне в Джардини, открывает иллюминированная на средневековый манер «Красная книга» Карла Густава Юнга) и аутсайдерами. Здесь строят храм и показывают интерьеры домов, делают напоминающие древние изваяния скульптуры или и вовсе переводят расхожие представления о мире на язык глиняных игрушек, как Петер Фишли и Давид Вайсс. Вот они лепят, как Брунеллески, перед которым на столе последовательно стоят три разнокалиберные посудины, изобретает перспективу, а вот совсем повседневное: истерзанный кусок глины под заглавием «Между уверенностью и сомнением». 

Арсенальный раздел стартует «Энциклопедическим дворцом» Марино Аурити – это макет многоярусного здания, которое он в 1955-м задумал сделать могучим депозитарием свершений человеческой мысли, чтобы тот вознесся над Вашингтоном на 700 м. Стоит ли говорить, что утопия была обречена – но в новые прагматичные времена Джони к ней вернулся и сделал созерцательную, рассчитанную на долгое всматривание (не зря ему полюбился московский художник Виктор Алимпиев с видео «Корона», вместе с Евгением Козловым и Николаем Бахаревым, он – один из трех российских участников главного проекта) экспозицию о том, как работает воображение, какие и откуда оно получает импульсы. За энциклопедичностью оказывается стремление создать картину мира, где минералогическая коллекция сосуществует с рисунками Рудольфа Штайнера (чья антропософия серьезно влияла на многих художников), где Книга Бытия, переведенная Робертом Крамбом на язык комикса, соседствует с терракотовыми объектами, созданными руками родившегося с аутизмом Синичи Савады. В желании так долго бродить по чужому подсознанию есть что-то сюрреалистическое. Недаром экспозиция полнится и причудливыми космологическими работами, где эта самая космология нередко оказывается с сильным замесом сексуальных мотивов. 

Выставка, словно подводящая итоги XX века – с родившимся у него интересом к психологии и к психике, к маргинальным художникам – очень современна. Она про расширение границ сознания, а главное – про воображение как интерес не только к себе – к другому. И становится понятно, почему Золотого льва вручили биеннальному дебютанту, павильону Анголы. Ее «Луанда, Энциклопедический город» тоже задается вопросами об идентификации, о рождении образа конкретного города, и вот зрители ходят по выставке да собирают лаконичные постеры этого места – что характерно, в Палаццо Чини, среди старого искусства.

 
Серебряного льва отдали молодой художнице, участвовавшей в основном проекте Камилле Энро. Золотой лев для лучшего художника отправился к Тони Сегалу, он все для той же главной выставки придумал перформанс, где через пластику и голос между людьми разного возраста передается знание.   
Венеция