Нефть в обмен на свободу

Борис Немцов, член правления концерна «Нефтяной»

Вряд ли власть захочет услышать в свой адрес подобные обвинения: не такая уж она и глупая. Хотя цели ее абсолютно понятны: лишить Ходорковского и МЕНАТЕП контроля над компанией. Однако освобождение экс-главы ЮКОСа будет означать, что власть окончательно признает политический характер происходящего, и никаких иллюзий относительно этой самой власти ни у кого не останется – даже у самых горячих ее сторонников. Вообще происходящее сильно напоминает так называемое дело Гусинского, которое не имело такой сильной публичной окраски и международного резонанса, но там была точно такая же история. И тогда власть на этот обмен пошла. Но я не думаю, что второй раз пройдет такой фокус. Это дело – репутационное: из-за огласки, масштабов, из-за вовлеченности в него миноритарных акционеров, в том числе зарубежных, из-за размеров компании, крупнейшей в России. Масштабы действий, по влиянию на экономику России по крайней мере, ни в какое сравнение с историей НТВ не идут. Поэтому лобовых действий они себе не позволят. Власть и так сейчас находится в крайне благоприятном положении: через подконтрольные суды ведут уголовный процесс, а через арбитражный – процесс по отъему собственности. Не тот случай, чтобы репутацией рисковать...

Александр Рар, директор программ России и стран СНГ Германского совета по внешней политике, Берлин

У государства нет денег, чтобы купить акции у ЮКОСа. Если Ходорковский выйдет из тюрьмы и бесплатно отдаст государству акции, это будет выглядеть государственным рэкетом. Это стало бы прецедентом для немедленных шагов против Абрамовича, Потанина и других, которые создавали себе империи так же, как Ходорковский. Ясно, что «дело ЮКОСа» – это дело Ходорковского: он вмешался в политику, и за это его наказывают. Как только он согласится отдать контроль над компанией человеку или группе лиц, которые подчиняются Кремлю, как Алекперов или Миллер, даст гарантии, что больше не будет заниматься политикой, а лучше всего уедет за границу, его судьба решится положительно. Таким образом, «лукойлизация» или «газпромизация» ЮКОСа вполне возможны. Если бы компанию передали какому-то новому владельцу, в том числе западному инвестору, это можно было бы считать цивилизованным способом расправы над Ходорковским.

Я полагаю, что государство не сможет просто так разломать компанию. Это отпугнуло бы на многие годы российских и иностранных инвесторов. Никто не захочет работать в России и вкладывать в нее деньги. Путин постоянного говорит, что в России постоянно улучшаются возможности для бизнеса. Уничтожение ЮКОСа в таких условиях стало бы больше чем скандалом, настоящей катастрофой.

Алексей Митрофанов, депутат Государственной Думы, фракция ЛДПР

Рынок рушится из-за всех этих негативных слухов по ЮКОСу. Однако никакого переговорного процесса, по моим данным, не ведется. И это беда государства. Если бы Ходорковский осуществил свою идею, он бы спас ситуацию, потому что компанию он все равно потеряет. Выиграет хотя бы прекращение войны с государством. Потому что, если государство продолжит войну, иски к компании пойдут уже на Западе. Ходорковскому нужно сделать все, чтобы спасти хотя бы те активы, которые у него есть помимо ЮКОСа. В целом же вся эта история очень негативно сказывается на отношении к России. И самое главное – государство не объяснило, почему оно действует таким образом именно по отношению к ЮКОСу. Почему остальных не трогает? Ходорковский, кстати, создал единственную эффективно работающую компанию. Добычу он увеличил в 2 раза. Через год мы имели бы свой «Шеврон». А сейчас у нас будет советская организация типа министерства, где все берут откаты, занижают цены, где акционеры ничего не получают... Государство ведет себя неправильно. Не надо было «укатывать» его до конца. По крайней мере компанию надо было сохранить. Зачем же уничтожать то, что накопили. Мы каждые 10 лет что-то создаем, а потом уничтожаем.

Михаил Делягин, руководитель программной комиссии партии «Родина»

Государство будет говорить: или отдай нам компанию, или мы ее уничтожим. Это то же самое, что «отдай мне свою дочку в наложницы, или я ее пристрелю на твоих глазах». Но я не думаю, что предложение будет принято. Потому что, во-первых, любая договоренность с Ходорковским для нынешней силовой олигархии – это признание его равным себе. Раз с ним о чем-то договариваются, пусть даже берут его имущество, значит, признают его равноправной стороной соглашения. А смысл всей истории с ЮКОСом как раз в том, чтобы растоптать его. А во-вторых, что будут делать с большой компанией эти люди, которые не способны управлять ничем? Они же ее развалят. ЮКОС превратится в некое подобие «Газпрома». И это будет слишком сильной дискредитацией даже для этих людей. Мне кажется, что будет по-другому. Я думаю, что они просто тупо назначат какого-нибудь арбитражного управляющего. Ведь если ЮКОС забрать в собственность государства, то продавать его потом будут «свои», и это сильно дискредитирует всех, причастных к этому делу. Если же компанию продаст «своим» арбитражный управляющий, то ни у кого не будет повода обвинять государство в «дружественной приватизации».

Арно Дюбьен, старший научный сотрудник Института международных и стратегических отношений, Париж

Уплата налогов – в том числе со штрафами в случае задержки или уклонения от уплаты – сама по себе никого не шокирует на Западе. Более того, это предполагает социальный договор, в случае если все игроки готовы соблюдать правила. Между тем российское государство первым нарушило свои обязательства в 1991 году, обесценив денежные вклады, начав денежную реформу, объявив «черный вторник» в 1998 году, а также не выплачивая зарплату и пенсии, и т.п.

Обмен по принципу «акции против свободы» в случае с ЮКОСом стал бы своего рода выкупом или формой рэкета. Цели Кремля ясны не до конца: идет ли речь о насильственной ренационализации или перераспределении благ в пользу олигархов нового поколения, более лояльных по отношению к Путину? Противоречивые высказывания, которые делают российские представители, порой оставляют впечатление импровизации. Как бы там ни было, воздействие «дела ЮКОСа» на имидж России и ее президента разрушительно.

Сергей Иваненко, зампредседателя партии «Яблоко»

Во-первых, Михаил Ходорковский сидит в тюрьме, а письма из тюрьмы, особенно в России, имеют очень серьезную специфику. Поэтому в правовом смысле слова, я думаю, здесь ясности нет – даже если исходить из того, что это его письмо и он его подписал. Второе. Я не знаю, насколько цивилизованной является практика, которую в последнее время в международном и правоохранительном смысле внедрил президент Грузии Саакашвили: человека сажают в тюрьму, а он оплачивает выход на свободу. Полагаю, существуют другие механизмы, с помощью которых государство может изымать сверхприбыль. Ничто не мешает государству на уровне закона установить четкие и прозрачные правила для всех без исключения, а не только для отдельных опальных олигархов.

Филип Хэнсон, профессор политической экономики России и Восточной Европы, Университет Бирмингема

Слово «рэкет» было бы в данном случае слишком сильным. Такой поворот событий стал бы плохой новостью, ударом по экономическому и политическому прогрессу в России. Дело ЮКОСа с самого начала стало плохой вестью для аналитиков, которые надеялись увидеть, как в вашей стране развивается верховенство закона, четко устанавливаются правила собственности. То, что мы наблюдаем сейчас, можно охарактеризовать следующим образом: политическое руководство намеревается сохранить правила экономической игры в неформальном ключе, чтобы государство могло манипулировать всеми крупными компаниями. Теперь есть два варианта конструктивного разрешения ситуации с ЮКОСом. В первом случае суд мог бы снять некоторые шаткие и необоснованные обвинения против основных акционеров ЮКОСа. Во втором случае мог бы быть принят закон, который сделал бы правила игры бизнеса и государства более регламентированными. Например, как предлагал в прошлом году РСПП, можно было бы сократить срок давности по нарушениям закона в ходе процесса приватизации в 1990-х гг. или ужесточить официальный контроль нарушений правил лоббирования интересов бизнеса. Досадно, что никто сейчас не ожидает ни того, ни другого. Фундаментальная либерализация, возможно, возобновится лишь после 2008 года.