Фото Reuters
Война в Нагорном Карабахе продолжается, а Россия все так же держит курс равноудаленности или равноблизости с Баку и Ереваном. Как долго удастся держать нейтралитет? Цинично отвлечемся от того, что это балансирование происходит на фоне продолжающихся десятков, если не сотен, смертей в зоне геополитического влияния и ответственности РФ, а призывы незамедлительно приступить к выполнению соглашения о перемирии напрочь заглушены артиллерийской канонадой. В регионе складывается новая реальность, которая ставит Россию перед необходимостью или сделать выбор в пользу одной из сторон, или попытаться решить проблему как-то иначе.
Желание России оставаться в карабахском вопросе равноудаленной/равноприближенной к Азербайджану и Армении понятно. Решение конфликта в пользу одной из сторон автоматически отвернет от России другую.
Если Карабах отойдет к Баку, то у Еревана появится больше поводов отстраняться от Москвы. Направление одно – Запад. Возникнет, например, вопрос о том, зачем нужна в республике российская база, ускорение получат планы сотрудничества с НАТО, то есть ситуация может пойти по грузинскому сценарию.
На отношения России с Азербайджаном в последнее время влияет турецкий фактор. Анкара объявила о начале воссоздания Тюркской неоимперии от Балкан до Китая. На днях на берегах Босфора при участии представителей заинтересованных стран рассматривался вопрос создания единой тюркоязычной армии. В этом свете отход Азербайджана к Турции принимает необратимый характер, и возможный успех в карабахской кампании этот процесс лишь несколько замедлит. Во-первых, в Баку будут благодарны Москве за невмешательство в конфликт на армянской стороне. Во-вторых, нужно будет спокойно закрепляться на отвоеванной территории. Но в результате сфера влияния России на Южном Кавказе может сократиться до частично признанных Абхазии и Южной Осетии. Но вот насколько оно будет абсолютным, сказать трудно, если знать о роли заметной абхазской диаспоры в Турции в жизни исторической родины. Или о том, что Москве еще ни разу не удалось привести самого удобного для себя политика в кресло президента Абхазии и с большим трудом получилось сделать это в Южной Осетии. И это речь идет о республиках, гарантом мира и существования которых Россия вызвалась быть. Зато при одновременном росте влияния Турции на Южном Кавказе вряд ли кто-то возьмется гарантировать Москве спокойствие на Северном Кавказе, а потом в Башкирии и/или Татарстане.
Россия оказалась в таком положении, что ей одной в карабахской ситуации лучше не разбираться – в любом случае вина будет возложена на регулятора. Использовать традиционную политику Москвы и заморозить конфликт тоже не удастся – позиция Азербайджана и ситуация на местах боевых действий таковы, что на сохранение статус-кво надеяться уже не приходится. А потому сейчас остается стараться максимально использовать возможности международной дипломатии. Накануне президент России Владимир Путин и турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган провели телефонный разговор, выступив за активизацию политического процесса, в частности на основе наработок Минской группы ОБСЕ, а глава РФ выразил надежду, что Турция как член группы «внесет конструктивный вклад» в деэскалацию конфликта. Максимальное привлечение всех центров влияния – от Анкары до Парижа и Вашингтона, – а также стремление на самом деле решить проблему позволят России подтвердить амбицию важного регионального государства, способного своим авторитетом и влиянием поддерживать мир по периметру своих границ. А периметр этот – самый большой в мире. Что и делает Россию глобальной державой.
Дарья Гармоненко 
Артур Аваков 