Фото "Адвокатская газета"/\www.advgazeta.ru
Два события, друг с другом не связанные, но одновременные, наглядно показали положение российской адвокатуры. Во-первых, это приговор адвокатам-навальнистам, который вынесен за чрезмерно качественное исполнение ими своих обязанностей. Таковые были квалифицированы как соучастие в экстремистской деятельности. Во-вторых, это пояснения от Красноярского краевого суда о том, почему в России случается мало оправданий. Как оказалось, только потому, что у нас уникальная система правосудия. При ее отправлении защита, мол, не конкурирует с обвинением, опирающимся на добросовестное следствие.
Напомним, что председатель крайсуда Николай Фуга заявил: дескать, какие могут быть оправдания, когда в суд почти не попадают дела, при расследовании которых выясняется невиновность человека. Опытный представитель системы допустил только единичные случаи оправдательных приговоров, если «прокурор неправильно посмотрел дело» или следователи что-то недоработали. Его высказывания вызвали фурор отрицания в юридических кругах, хотя он лишь описал текущую действительность.
В плюс Фуге, несомненно, надо было бы записать сам по себе приход на местную FM-радиостанцию. Мало кто из числа подобных фигур судейской иерархии вообще общается с представителями СМИ. Прямолинейность же его мнения вполне можно было бы списать на суету прямого эфира, но Фуга пока этого не сделал. Возможно, потому, что в публичном доступе есть запись выступления. А минус ему, как представляется, нужно поставить за утверждения о том, что и адвокаты вместе с обвинением не предоставляют суду своих доказательств.
Сами адвокаты от такого, конечно, сильно разволновались, однако это было не более чем отражение реальности, которая видится таковой из кресла председательствующего в процессе. Потому что действительно адвокатские доказательства мало влияют на содержание приговоров. Обычно они там лишь пересказываются, а затем подытоживаются словами типа того, что аргументы следствия оказались более убедительными. Так что глава красноярского правосудия ничего не преувеличил.
О том, что реалии российского судопроизводства все дальше расходятся не только с духом, но и буквой Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в самой этой корпорации констатируют уже не первый год. Профессиональное сообщество периодически бьет тревогу по разным поводам. Скажем, на адвокатские запросы ответы либо вовсе не приходят, либо они ничем не помогают подзащитным. Или, к примеру, равноправное положение защитников по сравнению с обвинителями в законодательстве прописано, а в ведомственных инструкциях – отнюдь. Серьезные опасения у адвокатуры вызывают случаи игнорирования правоохранителями особого статуса адвоката как спецсубъекта, которого якобы нельзя без веских оснований и особых процедур брать в разработку.
Одни адвокатские авторитеты говорят об отступлении к плохим советским временам, например о возвращении уголовных дел из судов в прокуратуру, но другие настаивают, что как раз в прежнюю эпоху защитники пользовались уважением. А теперь уже и нет былых дискуссий о том, какова есть или должна быть роль защиты в деле отправления правосудия. И даже вроде бы только что актуальные споры о месте адвоката в процессе практически прекращаются просто за неимением такового места.
Это означает, что той общественной корпорации, на которую по примеру других стран и правовых систем когда-то были возложены государственно важные обязанности, теперь придется искать какую-то иную нишу. И власти отчетливо намекают, что как бы правозащитная деятельность адвокатов, которую они объективно берут на себя, становится неодобряемой.
Екатерина Трифонова 
