Роман Ууколов – Михаил Викторович, как помочь детям пережить эту трагедию? Что должны сделать психологи и психиатры, чтобы минимизировать возможные последствия столь сильной психической травмы?
– Надо в первую очередь разделить этих детей на несколько групп по степени поражения и в дальнейшем применять дифференцированный подход к этим группам. Выделить чистую психическую травму, когда пострадал только ребенок. Сочетанную психическую травму, когда и сам ребенок был заложником, и погибли кто-то из его родных и близких. В первом случае ребенок переживает только свои проблемы, во втором и свои и потерю близких. И третья категория – это психическая травма в сочетании с ранениями. Все дети нуждаются в помощи психолога или психиатра в зависимости от степени психического шока. Разница в том, что психологи работают только словом, а психиатры могут использовать и медикаменты. И такая медикаментозная психиатрическая помощь обязательно должна быть. Есть препараты, повышающие общую психофизиологическую устойчивость, есть антидепрессанты, противотревожные препараты. Работа сложная, она должна начаться с первых минут после освобождения, и если говорить о первых двух группах, то минимальная продолжительность ее месяц – это в самом лучшем случае. И месяц – это интенсивная работа, а потом еще минимум полгода ребенок должен наблюдаться специалистами и получать поддерживающую терапию. Дети, у которых сочетанная психическая и физическая травма, – это самый тяжелый контингент. Во-первых, они испытывают физическую боль, во-вторых, тяжелые ранения добавляют и психических страданий. Это увечия. Некоторые потеряли зрение. Кто-то из детей останется инвалидом на всю жизнь, и они понимают это. Отдельная категория – это ожоговые больные. Это сильнейшая психофизическая травма, особенно для девочек. Кроме того, физические повреждения осложняют психиатрическую помощь – не все наши препараты совместимы с общим лечением. Здесь на первый план выходят психологи, которые должны постоянно находиться в палатах таких больных и непрерывно оказывать им помощь. С теми детьми, которых забрали домой, возникают сложности другого порядка. Надо не только помогать детям, но и научить взрослых, как правильно построить общение с детьми, чтобы своими переживаниями не усилить страдания ребенка. Родители должны обязательно проконсультироваться у психолога. Все, что ребенок пережил, навсегда останется в его памяти. Но с помощью специальных приемов все, что пережил ребенок, можно убрать в подсознание, и ребенок не то чтобы забудет, но отодвинет от себя эти страдания. Детская психика очень пластична, и ребенок нормально вольется в жизнь.
– Как пережитая психическая травма может проявиться у детей в ближайшее время и в дальнейшем?
– Мы имеем дело с посттравматическим синдромом, который накладывает отпечаток на всю жизнь. Особенно в случае с детьми. При правильном лечении наступит период кажущегося полного выздоровления. Но любые ассоциации будут вызывать у детей весь ужас пережитого. Это может быть и здание школы, и торжественная линейка. Какие-то поверхностные впечатления – знакомые лица, случайные словосочетания, которые что-то им напомнят. Поэтому в ближайшие два-три года возможны депрессии, тревоги, фобии самого различного вида. В дальнейшем такие расстройства могут возникать в ситуациях напряженно-тревожных. Это может быть известие о терактах, проезд по местам, где были совершены теракты, полет на самолете, самые неожиданные ассоциации. Даже когда они станут взрослыми, возможны различные невротические расстройства – плаксивость, депрессии, головные боли, страхи, ночные кошмары. Естественно, эти люди будут нуждаться в постоянной психиатрической и психологической помощи. Однако есть такая категория детей, которые в этих кошмарных условиях не растерялись, не потеряли самообладания. Спаслись сами и спасали других. Как это ни странно, но шок выявил у них повышенную психофизиологическую устойчивость, готовность к решительным действиям в экстремальных условиях. Я не исключаю, что в дальнейшем это окажет позитивное влияние на развитие личности. Полагаю, такие дети в виде компенсации пережитого найдут свое место в спецслужбах.
– Может ли пережитое в детстве как-то отразиться на потомстве, на детях бывших заложников?
– Может. Психический шок может оказывать влияние на генный аппарат. Многие нервно-психические заболевания имеют и генетическую предрасположенность. Если зачатие будет проходить на фоне психоневротических расстройств, то на генетическом уровне это вполне может закрепиться у ближайшего поколения. Они будут склонны к всякого рода невротическим расстройствам.
