Александр Бережанский В подтверждение того, что текст "Политического завещания" принадлежит именно Г.В. Плеханову, можно привести следующие доводы.
Во-первых, тематика завещания продолжает, а в некоторых случаях как бы завершает темы его статей и выступлений 1917 года. Это относится к оценке тактики, идеологии и политики большевиков и В.И. Ленина теперь уже после взятия ими власти, разъяснению того, что от теории Маркса и Энгельса у большевиков осталась одна фразеология. Как известно, этой оценке, занимавшей в его публицистике последнего года жизни одно из ведущих мест, Плеханов посвятил четыре специальные работы: статью "О тезисах Ленина и о том, почему бред бывает подчас интересен", четыре статьи под общим названием "Наш оппортунизм! (Новая попытка принудить читателя к пониманию наших взглядов)", статьи "Историческая справка" и "Ленин и Церетели". Этому же в значительной части посвящена его последняя статья "Буки Азъ-Ба", напечатанная в двух номерах "Нашего единства" за 11 и 13 января 1918 г. Мы не говорим о большом количестве статей, в которых критиковались различные аспекты политики и тактики большевиков. К этой теме примыкает довольно подробный ответ на вопрос, как долго удержат власть большевики с анализом политики, которую они должны будут проводить для ее удержания.
Особое место занимают его соображения о новых социально-экономических тенденциях развития капитализма в XX в. с вытекающими из них последствиями как для теории Маркса, так и для будущего России.
Критика Плехановым Ленина и большевизма - глубока, всестороння и предельно объективна; его предсказания краха большевистского социализма - поразительно верны; его анализ капитализма - современен.
Во-вторых, при ознакомлении с текстом чувствуются плехановская терминология, типичные плехановские выражения, сравнения, отдельные употребляемые им слова, о чем подробно говорится в примечаниях к "Политическому завещанию", и там же приводятся соответствующие аналоги из работ Г.В. Плеханова.
В-третьих, в ряде случаев Плеханов говорит о таких фактах, которых кроме него никто знать не мог. Они укладываются в рамки уже известных о нем сведений и вместе с тем дополняют его биографию. Это относится к указанию, что он, будучи землевольцем, в течение 3-летней революционной деятельности в России не расставался с револьвером и кастетом (у Розалии Марковны говорится, что он только спал с оружием под подушкой). К сообщению о влиянии брата Николая на преодоление в отрочестве своей застенчивости и скромности, унаследованной от матери (надо отметить, что произойти это могло под влиянием именно этого брата). К замечанию о том, что обыском в его квартире в Царском Селе, по его предположению, руководил сам С.Кокотько (в описаниях Р.М. Плехановой и Ю.Арзаева (Фердмана) фамилия матроса не указывается). А рассказ о разговоре в кафе Ландольта по поводу причин падения якобинской диктатуры во Франции, состоявшемся летом 1895 г. в Женеве, - это одновременно и очень ценное, до сих пор неизвестное дополнение к биографии Ленина (подробней см. примечание 41 к тексту "Политического завещания").
В-четвертых, подлинность завещания, его принадлежность Плеханову удостоверяет очень важный документ - "История написания завещания", продиктованная Л.Г. Дейчем спустя месяц после смерти Плеханова. Вопрос о достоверности этого текста опять-таки, по существу, сводится к доказательству того, что он принадлежит Дейчу. Сопоставление его с недавно опубликованными дневниковыми записями Дейча, относящимися к тому же времени, не оставляет сомнений, что многие факты и события, описываемые в "Истории написания Завещания", манера изложения, душевное состояние автора полностью соответствуют дневниковым записям (подробней см.: Примечания к "Истории написания завещания"). Наконец, необходимо отметить строгое соответствие хронологии событий в "Истории написания завещания" с дневниковыми записями Дейча, а также недавно опубликованными письмами Р.М. Плехановой к А.И. Любимову за то же время (см.: Исторический архив, 1998, #3, с. 139-143), тогда как воспоминания той же Розалии Марковны, но написанные полгодом позже, имеют хронологические ошибки. Это еще один аргумент в пользу достоверности "Истории написания Завещания".
И последнее. Приводимые выше соображения о достоверности текста в полной мере относятся к первым 6 разделам завещания. Что касается 7 раздела (точнее, не всего, а тех его страниц, где рассматриваются возможные пути и основные этапы утверждения социализма в России, проблемы экологии, технического прогресса и некоторые другие), то авторство Плеханова нельзя подтвердить, как в отношении предыдущих разделов, ссылками на его работы, поскольку никогда раньше, в том числе и в 1917 г., он их не затрагивал. В то же время нельзя, как нам представляется, с полной убежденностью и отрицать хотя бы возможность принадлежности этих страниц Плеханову.
В заключение надо сказать, что "Политическое завещание" Г.В. Плеханова можно рассматривать в качестве итога работы его теоретической мысли. Одновременно - это как бы финиш российского марксизма. Без него история российской социал-демократии осталась бы неполной. Из "Политического завещания" становится ясным, что по основной своей направленности мысли Плеханова шли в том же русле, что и европейской социал-демократии. Тем не менее они отмечены его индивидуальностью: Плеханов остался верен теории Маркса, но выводы из социально-экономической обстановки начала XX в. делал иные, нежели в свое время Маркс, полагая, что их разделил бы и Маркс, живи он в XX в.
