Мне нельзя козу

Поэт Данил Файзов (у сцены), филолог Массимо Маурицио и поэт Андрей Родионов (на сцене). Фото автора

В клубе «Китайский летчик Джао Да» прошла презентация антологии «DisAccordi.  Antologia di poesia russa 2003–2016» – сборника произведений 29 российских современных поэтов. Билингвальный труд выполнен силами Массимо Маурицио – итальянского филолога-слависта, полноправного участника литературного процесса, в том числе российского. Массимо собрал под одной обложкой стихи, объединенные темой «восприятия насилия в любом его проявлении».

Что касается темы, то тут следует начать с соотнесения формы явления и формулировки его определения с содержанием понятия и актами его фиксации в поэтических миниатюрах. В сухих общенаучных терминах насилием признается определенное общественное отношение, в ходе которого одни индивиды подавляют и подчиняют других, в том числе (но не исключительно) себе подобных с помощью преднамеренного принуждения. Инструментами такого воздействия выступают сила и власть. Как распорядились заявленным критерием поэты, чьи произведения вошли в сборник?

Первым выступил Федор Сваровский, представив стихотворение «Пора остановить», в качестве примера инициаторов насилия приведя дикие баклажаны Узбекистана, паслен, черемшу, землянику и прочую агрессивно настроенную растительную живность, пожирающую соплеменников. Григорий Петухов выступил с экспансивным опусом «Бесы-2», упомянув Пушкина, который «мглою небо кроет», Донбасс, Ямал, Одессу, «Русскую весну», «жуткого прапора», в общем, «ужас нам в глаза закапал». Данила Давыдов говорил про войну, страну, врагов и прочее («враг, он живой, он напрягает, тяжелый, убивает./ знаешь, это бывает,/ пора тебе на войну, спасать страну,/ ты ну-ну-ну», «все устали и хотят войны». Андрей Родионов читал не из сборника, а самое свежее, дневниковые записи: «вчера мой младший сын попал в полицию <…> Они вызвали патруль, в отделе составили актик», «Моя жена ему говорила: Вы один в лесу,/ Заведите козу, чтоб не спиться,/ Отвечал отец – мне нельзя козу,/ Я могу влюбиться».

Замыкал колонну Кирилл Медведев, также прочитав вещь не из сборника. Запомнилось, например: «Кишки последнего капиталиста намотаны на кишки последнего управляющего./ И только теперь я чувствую нежность». Хотя не менее достойные цитирования строки есть и в антологии: «а я слегка забылся, зная, что если два спеца начинают засыпать друг друга/ законами и подзаконами, то все превращается/ в самое крайнее жульничество, как на суде/ (и это жульничество мне неприятно)». Или: «многолетние разговоры о революционном насилии выморозили нашу кровь/ и превратили нас/ в чахлых устриц». «Вишенкой на торте», без которой вечер был бы классической читкой стихов, стало выступление Массимо Маурицио – он прочитал по стихотворению каждого из выступивших на итальянском языке. Жаль, что только по одному: слушать эту экспансивную, бурлящую и при этом стройную речь, в которой через иностранное произношение проскальзывают известные имена собственные, связанные с Россией – Пушкин, Донбасс, было совершенно особым аудиальным удовольствием, по количеству мурашек у слушателей схожим с ощущениями от иных музыкальных произведений. Ритмику и рисунок живой итальянской речи можно было бы «впитывать» и подольше, чем один вечер. Счастливы итальянцы, которые прочтут книжку Массимо Маурицио с серьезными текстами российских поэтов на языке Данте.