Александра Самарина – Почему вы избрали именно эту богом забытую партию?
═
– Это не мертвая партия, а спящая. Просто в последние периоды она не участвовала в выборах. Но есть важный позитив, который имела Демпартия в начале 90-х: все лидеры теперешнего демократического блока вышли из нее, как из гоголевской шинели. Эта партия не должна ни у кого вызывать аллергии.
═
– Вы неоднократно призывали к объединению всех демократических сил на правом фланге? Каким образом вы предлагаете осуществить эту задачу и какова роль Демпартии в этом процессе?
═
– Я предложил две формы объединения – или сведение партий в одну, или образование коалиции путем координации всех действий. Участники – Демократическая партия, СПС, «Яблоко». Может, «Яблоко» и СПС сольются в одну структуру. Демпартия, например, уже сливается с «Нашим выбором». Таким образом, вместо четырех получаются две. В дальнейшем могут быть разные сценарии. Возможна координация действий по принципиальным вопросам. В российской политике – это прежде всего выборы любого уровня. И второе: те события, которые носят политический оттенок, например принятие каких-то законов, ущемляющих права граждан, – нужно давать им должную оценку.
═
– Есть сведения, что параллельно вашему завтрашнему мероприятию готовится некий альтернативный съезд ДПР – с тем, чтобы не допустить вашего избрания на пост ее лидера. Как вы к этому относитесь?
═
– Меня волнует то, что государство делает в отношении съезда Демпартии. Я узнал от исполкома, что какие-то люди, ранее имевшие отношение к партии, а также их помощники активно обзванивают делегатов от имени Кремля чуть ли не с намеками: ваш бизнес будет разрушен, не приезжайте в Москву в субботу, а приезжайте на какой-то отдельный съезд. Не исключено, что потом покажут этот самый альтернативный съезд и выдадут его за настоящий.
Но это частности. Важнее другое. Скорость, с которой в стране происходят всякие негативные события, тенденции и явления, очень высока. Никто из нас не думал, что так быстро будут сворачиваться все политические свободы: отменены выборы губернаторов, наступила полная зависимость судебной системы от исполнительной власти, практически не существует свободных средств массовой информации – граждане по факту жизни лишены своего конституционного права на альтернативную точку зрения. Есть только одна-две радиостанции и одна-две газеты, откуда мы можем хоть что-то почерпнуть, и для большинства граждан этого источника просто не существует. Страна наша огромная, и она всегда была страной телевизора – два-три государственных канала покрывают всю или большую часть территории России. Происходит сжатие политического пространства путем создания проблем в политической деятельности для различных партий. Государство, которое существует потому, что граждане его выбрали, теперь контролирует самих граждан. И то, что я слышал на Гражданском форуме о происходящем в регионах с общественными организациями, говорит о разрушении гражданского общества. Того, которое еще фактически не создано. Никакого диалога с властью у нас нет – есть только муляжи. В результате накапливается отчуждение людей от власти.
═
– У истоков нынешней системы власти мы можем увидеть фигуру премьера Касьянова.
═
– Я несу долю ответственности за то, что происходит. Когда я был у власти, я не предполагал, что тот фундамент, который создавал с таким трудом и энергией, будет использован для иных целей. Еще два года назад трудно было предположить, что мы будем жить в такой стране, и поэтому та активность, которую я развил буквально месяц назад, видимо, многим не нравится. То, что мы увидели в Нижнем Новгороде и Курске, явно поощряется властью, если не напрямую поддерживается ею. Активисты, которые руководили толпой в Курске, охотно представлялись и явно хотели, чтобы их снимали на камеру. Они таким образом карьеру свою строят, хотят понравиться власти, чтобы их двигали дальше. Это во многом напоминает даже не Советский Союз конца 80-х, когда уже были кооперативы и свобода слова, а тоталитаризм 70-х, когда все было под контролем.
═
– Зачем вам все это надо – поездки, закидывание яйцами, противостояние?
═
– Власти пытаются подавить любую активность. Это ложная идея, она означает, что все, что происходит в стране, ведет нас в тьму. Именно по этой причине я выбрал не занятие бизнесом, несмотря на хорошие перспективы, а вот эту нервную, но очень важную сегодня работу: чтобы люди не заснули под телевизионное улюлюканье. Скоро мы все будем смотреть на всех каналах одну передачу – о погоде. А из больших проблем будем обсуждать одну – альтернативные погодные условия. Моя деятельность поэтому и не нравится власти – вдруг люди начнут просыпаться и спрашивать: где мы сейчас живем и что с нами будет?
═
– Что вы имеете в виду, когда говорите о собственной ответственности?
═
– Я не протестовал, не разобрался в некоторых тенденциях. Не разглядел того, что строится вертикаль, которая контролирует не только правоохранительные органы, а имеет сплошной контроль. В том ответственен, что фундамент, который сегодня может решать эти вопросы, построен с моим участием. Я имею в виду макроэкономический фундамент, который я строил вместе с президентом Путиным, – сегодня он позволяет решать социальные и экономические вопросы. Власть вместо этого занимается укреплением собственных позиций и намекает: даже не пытайтесь использовать свои конституционные права – будет вам преемник и это правильное решение. Я допускал ошибки, но не делал того, за что мне было бы стыдно, – нет таких вещей.
═
– Что мешало вам в годы премьерства направить страну по правильному пути?
═
– В первые 4 года, в начале 2000-го, мы стремились навести порядок в финансах, создать прочный макроэкономический фундамент. И мы это сделали. Вы помните: кризис 98-го года произошел потому, что власти не могли собирать налоги, а граждане не знали, чем их платить. В Советском Союзе налогов не платили – мы научили людей за два года, что такое налог и зачем он нужен. Все это работает сегодня в том режиме, в котором было запущено, но не для решений, которые были запрограммированы, для иных, которые тогда не были известны. Цель второй четырехлетки – на основе этого твердого фундамента заняться решением социальных проблем. И через увеличение расходов по новой системе добиться того, чтобы большинство населения почувствовало плоды экономического роста. Сегодня прошло 6–7 лет этого роста, но большинство населения этого не ощущает. Почему? Потому что власти занялись другими вопросами.
═
– А как же национальные проекты?
═
– Это никакие не национальные приоритеты, это обязанность любого правительства – заниматься ежедневно вопросами здравоохранения и образования, которые не могут быть переведены в частный сектор. И на эти цели должны идти средства из текущего бюджета, а не Стабилизационного фонда.
═
– Вернемся к оппозиции. Как вы думаете, почему нет единства на правом фланге?
═
– Все эти партии объединены демократической платформой: идеей разделения властей, независимой судебной системы, свободных СМИ, частной собственности – это базовые вещи. Существует разница в средствах достижения этих целей, но это не является препятствием для объединения. Я отношусь ко всем терпимо, по-дружески, понимаю, что должен быть завершен процесс выверки мнений. Там накопился серьезный комок разных проблем и разногласий – нужно перешагнуть через это. И я не считаю, что надо при этом отбросить амбиции. У каждого активиста должны быть амбиции, а у лидера должны быть огромные амбиции. Их надо пристроить к амбициям другого лидера – на основе базовых принципов. Выборы в МГД показали – возможность такого объединения подтверждена практикой. И я буду дальше этим заниматься. Конечно, есть проблемы, которые сильно отягощают процесс. Прежде всего – боязнь некоторых лидеров оказаться слишком оппозиционными власти. Другие люди не хотят побеждать – боятся ответственности. Однако раз они демократы, но боятся побеждать, то должны уступить место другим. Все это сложный процесс, но нельзя друг друга при этом публично забрасывать упреками. Это ведет к недоговоренности, разобщенности. Цель у всех одна – объединиться в таком формате, который позволяет свои амбиции не растаптывать. И я думаю, что мы можем такой формат предложить. 2006 год будет этому посвящен – чтобы широкая демократическая коалиция выиграла выборы. То есть взяла бы 30% мест в парламенте. Надо, конечно, больше, но не обязательно. И в «Родине», и в КПРФ, и в ЕР очень много здравых людей, которые также исповедуют демократические принципы. Но в силу своей генетической памяти – а сегодня власть пугает всех и вся своими страшилками, – они просто боятся. Примерно 70% в «Единой России» – нормальные люди, которые верят в демократию и хотят, чтобы наша страна была демократической. Они просто занимаются неправильными вещами – сворачиванием демократических свобод, но делают это через силу, ради своего выживания. Как только они почувствуют, что есть альтернатива, – они тут же изменят свое решение. То же самое относится к «Родине»: там есть реальные, нормальные патриоты, которые также верят в демократические ценности. В КПРФ вообще половина партии – социал-демократы.
═
– Некоторые ваши соратники считают, что ваша борьба с режимом щедро оплачивается. Вы могли бы сказать – кто вас финансирует?
═
– Пока нет необходимости иметь какие-то серьезные средства – нет никаких выборов, никаких кампаний. Это первое. Но в будущем вопрос сбора средств на политическую деятельность стоит достаточно остро, так же как у всех политических партий. Симпатизирующих нам организаций, предприятий и фирм очень много, но власть всех запугивает. Даже моя небольшая консалтинговая компания «МК-Аналитика» подвергается жесткому контролю и давлению на клиентов, с которыми у нас есть контракты: после 4 месяцев работы у нас уже 6 месяцев идет налоговая проверка. Во всех организациях, которые с нами связаны договорами, тоже идут налоговые проверки. И они отказываются иметь с нами дело – потому что на них давят. Этот страх – по всей стране. И поэтому есть большая проблема: как финансировать предвыборную кампанию, и партийную, и президентскую. Надо найти такие организации, которые не побоятся и сделают реальные взносы. Некоторые партии идут ради этого на забвение своих партийных принципов. Мне такая жизнь не нужна.
═
– Создается впечатление, что существует поддержка вашей персоны на самом высоком этаже. Можете ли вы назвать, кто вас поддерживает в Кремле? Встречались ли вы с представителями президентской администрации?
═
– Прежде всего – я критикую власть, говоря правду, какой бы жесткой она не была. Я не допускаю несправедливой критики. Я просто такой человек – я говорю только правду. Эта правда ужасна, поскольку мы понимаем, что происходит в стране. Именно поэтому мои высказывания кажутся такими жесткими. Просто я подключился к процессу объединения демократических сил, и он, конечно, настораживает – не знаю, пугает или нет, но настораживает власть. В отношении того, кто поддерживает или не поддерживает, то кто-то, конечно, не поддерживает. С руководителями страны я уже год не встречался, поэтому, если такая встреча вдруг состоится, я буду рад ей, поскольку есть о чем поговорить. Будущее страны – серьезный вопрос для всех, и если таких договоренностей можно достигнуть, не поступаясь своими принципами, я буду им рад.
Дарья Гармоненко 