Анатолий Саватеев Боевые действия в Республике Дагестан в августе-сентябре 1999 г. подтвердили серьезное влияние на общественно-политическую жизнь республики такого фактора, как политический ислам.
Его истоки в традиционной приверженности населения к исламской культуре, хотя число действительно верующих в Дагестане всего 12-15%. Тем не менее ежегодно хадж в Мекку и Медину совершают 5-8 тыс. жителей республики. Количество мечетей за минувшие 10-13 лет достигло 3500; при них действуют не менее тысячи школ по обучению основам ислама. Число медресе и мусульманских высших учебных заведений составляет соответственно 35 и 10.
В сельской местности основой сохранения устойчивости и массового влияния ислама являются джамааты - местные сельские общины, слившиеся в советский период с колхозной организацией. Их обычно возглавляют религиозные лидеры. Из этой же среды джамаат выбирает имама соборной мечети. Духовные авторитеты входят в состав правления колхоза. В их обязанности входит разбор по шариату и местному адатному (обычному) праву конфликтных ситуаций и решение всех дел: от агротехники до найма сторожей.
Влияние политического ислама обусловлено неправильной политикой, проводимой федеральным центром и республиканским руководством. Российские псевдореформы особенно болезненно ударили по Северному Кавказу. Обвальное падение промышленного производства, развал сельского хозяйства, массовая безработица (среди молодежи - до 80%), резкое падение жизненного уровня людей (80% местных жителей в четыре раза беднее среднего россиянина), разрушение советской системы ценностей, лишившее жителей республики былых ориентиров, коррупция на всех уровнях создали благоприятную среду для альтернативных доктрин. Этноклановая верхушка Дагестана (примерно 200 семей и несколько десятков тысяч их соплеменников, связанных с ними родственными и клиентельными отношениями) провоцирует рост протестных настроений. Она сосредоточивает в своих руках 85% национального богатства республики и поддерживает сложившийся порядок с помощью дружин, легализованных под видом отрядов ополченцев в ходе вооруженного конфликта в августе-сентябре 1999 г.
Повсеместное недовольство мусульман вызывает демонстрация по телевидению фильмов с откровенными сексуальными сценами. Они считают, что телевидение бросает вызов системе моральных ценностей.
Как и во всем мусульманском мире, ислам в Дагестане - далеко не однородное явление. Для традиционалистов он не более чем образ жизни. Таковыми являются около 70% верующих. Примерно 30% мусульман - адепты суфийских тарикатов (тарика по-арабски - путь, метод), объединяющих приверженцев мистических учений и практик. В Дагестане распространены два тариката: кадирийский и накшбандийский с отделениями (вирдами) из 15 братств, как правило, моноэтничных. Ордены лояльны по отношению к власти, непосредственно в государственные дела не вмешиваются, однако благодаря жесткой дисциплине и послушанию рядовых членов своим духовным наставникам могут, например, обеспечить нужный исход выборов.
Третья группа правоверных представлена сторонниками фундаментализма, которые ратуют за строгое соблюдение предначертанных Аллахом требований раннего, праведного ислама. Они составляют всего 3% населения. В исламском фундаментализме можно выделить несколько течений: от бытового, сторонники которого строго придерживаются четких предписаний в быту и личном поведении, до политических сект, чья идеология предусматривает установление теократической власти, используя силу оружия. Между ними целый ряд пластов, включающих, например, фундаменталистов, выступающих за создание исламского государства, но мирным путем. Сторонников этих взглядов предпочтительнее именовать исламистами, а саму доктрину - политическим исламом, или исламизмом. Выступающих за насильственное установление власти ислама правильнее называть исламскими (исламистскими) экстремистами. Фундаменталисты, или "ваххабиты", в основном населяют центральную горную и предгорную части страны, где живут главным образом даргинцы и аварцы. Среди них есть также лакцы и ногайцы, чеченцы-аккинцы, а в Южном Дагестане - лезгины.
Идеи фундаменталистов встречают понимание и отклик, в частности, среди оставшейся без работы и надежд на будущее молодежи, у беднейшего крестьянства отдаленных регионов Дагестана. В народе находит отклик осуждение роскоши и стяжательства, привлекает идея равенства, этика братства и единства всех мусульман, социальной гармонии, т.е. идеи, которые были популярны и в советские времена и потому вдвойне одобряются.
Вторая категория приверженцев "ваххабизма" - зажиточные обитатели нескольких крупных джамаатов недалеко от промышленных и транспортных центров, включая кадарский джамаат. Сохранившиеся и в коммунистические времена устои традиционной жизни, высокая степень религиозности, успехи, достигнутые в нынешних условиях дикого капитализм благодаря предприимчивости и трудолюбию, способствовали радикализации исламистских настроений, которые укреплялись в противодействии европейской культуре и коррумпированным государственным чиновникам.
Третью группу "ваххабитов" составляют интеллектуалы. В нее входят отдельные знатоки исламского права и теологии, молодые выпускники исламских университетов Востока и небольшая часть светской интеллигенции, обретшая в новом для себя религиозном течении смысл существования.
Жизненные невзгоды последних десяти лет, бездушие госаппарата довели некоторых представителей всех трех групп "ваххабитов" (при содействии религиозной пропаганды ) до крайней степени ожесточения. "Ваххабизм" указывает источник бед - это светская власть.
"Ваххабизм" требует очищения от доисламских обычаев и суфийских традиций и практики, отвергает культ святых и любые языческие проявления.
На право представительствовать от лица политического крыла фундаменталистов претендовали так называемые Исламский джамаат Дагестана (ИДД) и Центральный фронт освобождения Дагестана (ЦФОД), заявившие о джихаде "для установления законов Аллаха и исламского общественного порядка".
Мировоззренческие и жизненные противоречия между "ваххабитами" и сторонниками тарикатов в конце 90-х годов переросли в столкновения, в том числе с применением оружия. В итоге карамахинские "ваххабиты" изгнали из сел представителей официальной Махачкалы, местную милицию и создали в 1998 г. в Кадарской зоне фактически независимую исламскую республику-джамаат, жители которой руководствовались нормами шариата, но отнюдь не Конституции России. Здесь возникли курсы религиозного просвещения и физической подготовки, где обучались сторонники религиозного экстремизма из Дагестана и других регионов России. Сдавшие выпускной экзамен допускались ко второму, военному этапу обучения. К началу боевых действий в Кадарской зоне в августе 1999 г. насчитывалось 600-800 хорошо обученных и вооруженных боевиков, занимавших прекрасно оборудованные позиции.
Помимо экстремистского крыла в Дагестане оформилось и направление, действующее в рамках мирной политической борьбы. Оно заявило о себе созданием в 1990 г. Исламской партии возрождения. В 1994 г. возникла Исламская партия Дагестана. Широкой известностью во второй половине 90-х годов пользовался Союз мусульман России. Сюда же можно включить общественное движение "Hyp", программа которого настаивает на введении в Дагестане наряду со светским шариатского суда и возникшее в середине 1999 г. республиканское отделение общественного движения "Всероссийский исламский конгресс".
Агрессия чеченских боевиков вызвала всплеск "антиваххабитских" настроений среди местных мусульман. Общее требование - изгнать или уничтожить сторонников экстремистского ислама, а заодно покончить с чеченскими террористами. В ряде джамаатов семьи "ваххабитов" были выселены на год или более из родных мест. Народное собрание Дагестана 16 сентября 1999 г. приняло закон о запрещении "ваххабитской" деятельности. Одновременно закон фактически отдает руководство религиозной жизнью Духовному управлению мусульман Дагестана (ДУМД), которое получает монопольное право выражать мнение верующих и единолично от имени традиционного ислама и суфийских орденов объявлять "нечестивыми" тех, кто действует вразрез с его линией. Но, с другой стороны, отныне ДУМД приобретает политические функции, поскольку может обеспечивать голосами мусульман поддержку тех или иных представителей власти и заставляет политических, хозяйственных, общественных и иных руководителей искать эту поддержку.
"Антиваххабитсткие" настроения, взрывы в Москве и Буйнакске создали необходимую основу для развертывания антитеррористической операции в Чечне. Они также способствовали примирению правящей верхушки и обремененных злободневными проблемами верующих на основе противостояния общему врагу. Однако это взаимопонимание носит временный характер: одним предстоит самим поднимать разбитые дома, другие больше наблюдают со стороны, стремясь получить выгоду от трансфертов, направляемых Москвой на восстановление пострадавших аулов.
Убеждения, в том числе исламистские, нельзя победить силой оружия. Идеи "ваххабизма" продолжают жить в разгромленных селах Кадарской зоны, где и после победы федеральных войск приверженцы традиционного и суфийского ислама уверенно чувствуют себя только в присутствии отряда русских милиционеров. Возникает и проблема разоружения этнических дружин. Оружие, купленное для обороны от чеченских агрессоров в большинстве случаев за собственные деньги, горцы едва ли сдадут добровольно.
Какие же напрашиваются выводы? Во-первых, религиозно-политический конфликт в Дагестане свидетельствует о социально-экономическом расколе между верхушкой общества и подавляющим большинством мусульман, о расхождении интересов власти и общества. Во-вторых, государственные институты Дагестана пока демонстрируют отсутствие оперативности и гибкости в конфессиональных вопросах. В-третьих, противоречия в мусульманской общине между сторонниками тарикатов и радикальным крылом фундаменталистов при пассивности федерального Центра и Махачкалы чреваты в будущем перерастанием в масштабный конфликт. В-четвертых, исламский экстремизм своей историей распространения и бескомпромиссностью, стремлением насадить единомыслие и единообразие поведения, экспортом исламской революции из эпицентра на периферию мусульманского мира близок практике тоталитарных движений. Тарикаты же демонстрируют способность интегрироваться в современное гражданское общество.
Задачи, которые вытекают из взаимоотношений ислама и власти в этой республике, явно выходят за ее рамки. Государство не должно вмешиваться в религиозную жизнь мусульман. В то же время нужно создавать условия для отправления культа, совершения хаджа, конфессионального обучения молодежи и т.д.
Необходимо исключить из программ телевидения на Северный Кавказ передачи и сцены, оскорбляющие религиозные чувства мусульман. Это отвечало бы здравому смыслу.
Москва и Махачкала обязаны предпринять максимум возможных усилий для скорейшего перелома ситуации в социально-экономической области. Одно из главных направлений в этой области - это обеспечение максимальной занятости молодежи.
Надо всячески способствовать примирению в мусульманской общине, направляя усилия улемов на восстановление и развитие всех сфер жизни Дагестана, включая и укрепление нравственных основ жизни.
Дарья Гармоненко