Нулевая высота

Мы стояли у сетки, ограждающей то, что раньше было Всемирным торговым центром, а сейчас называется Ground Zero, вглядываясь в заваленное глыбами огромное поле, на котором уже который год ведутся работы по расчистке. Неподалеку стоял человек, похожий на участника массовки из фильма «2012» – острая бородка, серый макинтош, мятая шляпа, джонленноновские очки, плакатик The End Is Out There, – и говорил, ни к кому не обращаясь, глядя поверх голов в небо. Он начал говорить задолго до нашего прихода и, как сказал охранник, будет говорить до тех пор, пока не скроется солнце. Он приходит сюда каждый уик-энд – возможно, живет не в Нью-Йорке и вынужден добираться издалека. Может, потерял здесь кого-то из знакомых или родных либо сам потерялся здесь тогда, а может, ему просто нужно как следует выговориться и несколько лет нашего внимания – это все, что ему от нас надо. Богатая обертонами поставленная речь преподавателя или проповедника звучала как срежиссированное сопровождение пронзительному немому крику, затаившемуся в серых камнях.

«...Если и был какой-то изначальный смысл, – говорил он, – в существовании человечества, то к настоящему моменту он практически полностью утрачен и не осталось ничего, за исключением отрывочных, не связанных друг с другом кусков, отдельных произведений искусства, живописи, литературы или музыки, являющихся частью некогда цельного вселенского полотна, а теперь торчащих из нашей общей истории, подобно вот этим кускам арматуры у меня за спиной, якобы свидетельствующим, что некогда здесь возвышалось что-то цельное и величественное, хотя наверняка об этом мы судить уже вряд ли можем. Мы выстраиваем свою жизнь согласно ложным приоритетам, концентрируясь на искусственных целях, руководствуясь надуманными ценностями. Наши мечты стали примитивны, и почти всегда их можно оценить в деньгах. Наши герои живут в выдуманных пространствах, скроенных по математически точным единым лекалам, согласно утвержденным бюджетам и в соответствии со скрупулезно просчитанными маркетинговыми планами. В попытке облегчить себе существование мы опутали все вокруг правилами, не оставляя ни себе, ни тем, кто попал в радиус нашего внимания, ни малейшего пространства для свободного и непредсказуемого маневра. Мы стали рабами схемы и сделали весь мир заложником наших ошибочных представлений о нем. Наши души закостенели от безделия. Мы оцифровали наши чувства и замодерировали слова. Наши органы восприятия потеряли связь с окружающей средой и не чувствуют ничего за пределами инструкции. Мы перестали отдавать этому миру любовь, а взамен получать радость. Мы забыли о нашем предназначении. Мы отгородились от всего, что нас раздражает, и захлопнули за собой дверь. И, несмотря на то что ключ от этой двери есть у каждого из нас, мало кому хватает смелости или глупости сделать шаг за порог. И только потрясение способно сбросить нас с пьедестала, на который мы ежедневно водружаем самих себя. И когда такие потрясения случаются – с отдельными людьми или с целыми народами, – мы просыпаемся на миг и становимся самими собой. И, видя себя отражающимися в чужих глазах, замираем, пораженные красотой и величием того божественного начала, что заложено в каждом из нас с рождения и что мы так тщательно пытаемся всю жизнь прятать. Бывает, что разбуженные катаклизмами души не засыпают вновь, а начинают жить по-настоящему. Проходит время, затягиваются раны, высыхают слезы, и что-то неуловимое, такое знакомое, но ускользающее от определений начинает чувствоваться в атмосфере... Понюхайте, – он закрыл глаза и глубоко вдохнул, – love is in the air...»