Сергей Шаргунов Древо смерти серо от пыли, его стригут денно и нощно, его транслируют круглые сутки первые каналы. Это древо однообразно и никчемно.
Древо жизни - многоцветно, шумливо, многоплодно: и яблоко, и лимон, и сумрачная, словно слива, дочь самурая, и пылкий апельсин Михаил Делягин.
И по всему бывшему пространству СССР сейчас "время выскочек", когда вызревают внезапные плоды, неизвестные традиционным овоще- и фруктоводам.
Каков же он Мичурин, скрещивающий репу и ананас? Известно, каков. Фирменный функционер. Например, у нас в РФ - это запористый садовник мертвого дерева, разразившийся словесным поносом в одном желтом издании. Ответит ли он, что сам-то за фрукт? Желтый банан? Черная инжирина? Нет, ветви власти бесплодны. Будет только сухая злоба и желчный поклеп на "пятую колону", "восьмое чудо света", "третий путь". Глаза щиплет. У него изжога от сока, у него несварение, у садовника.
Но мы-то знаем - "пятая колонна" - по сути, это всегда серость, временные "наемные работники", те, кому чуждо родное. А жажда вольницы, прорыва, внятности и, наконец, размежевания на новых правых и новых левых - это и есть национальная идея сегодняшнего дня.
Лучшее дерево - береза. Хлещем сок березовый. Если революция - берез.
Какой она будет? С березовыми вениками, но не кольями. Современная, любящая, братская. Чтоб ни кусочка плоти не отвалилось, только завиток коры, как в южной республике, где только лепестки роз капали на пыльные улицы.
"Давай за жизнь!" - поет популярная группа.
Об этом твердил с отрадным единодушием недавний Четвертый форум молодых писателей России.
