Птичка, что вертит небо

Анна Горенко. Праздник неспелого хлеба / Предисл. Д.Давыдова. Сост. Е.Сошкина и И.Кукулина, подг. текстов Е.Сошкина и В.Тарасова. - М.: Новое литературное обозрение, 2003, 108 с.

Анна Горенко - так вообще-то звали Ахматову. А у израильской поэтессы Анны Горенко (1972-1999) настоящая фамилия Карпа. Там же, в Израиле, у нее вышли две книги стихов, посмертно. Теперь вот она появилась и в России.

Горенко - не русский поэт, увы, живущий в Израиле, а израильский поэт, увы, пишущий на русском. Во всяком случае, именно так она и считала, хотя собственно израильских мотивов в ее лирике почти нет. Даже наоборот. "Дома как стопки детских книг / лежащих поперек / возьми меня с собой на юг / где каменный песок┘" Хотя, может быть, это для нас Израиль - это какой-то далекий каменный юг, а у них есть и свой. Еще более южный, еще более сказочный, далекий и каменный.

Если б Анна Горенко писала лет двадцать назад - тогда, конечно, хрупкость ее городов и самолетиков была бы израильской. А сейчас так везде, во всяком случае, везде, где так много русскоговорящих, как у нас и в Израиле.

Анну Горенко переводили на иврит, и, наверное, она знала, что говорила, когда называла себя поэтом израильским. Хотя так писали еще сто лет назад, писали у нас. Писали футуристы. "Небце синее косое / дурно глянется в меня / поделись-ка ты со мною / полстраною и коня". Так не по-детски писал якобы для детей Маяковский. И он же примерно так описывал военно-морскую любовь миноносца и миноносицы, теологический диспут лошади и верблюда.

Но Маяковский - громокипящий трибун, бронзовокаменный мужчина, многотомный и многотонный человек и пароход. А Анна Горенко - птичка: "юннат беспризорный могильщик / ты клеил серебряный гроб / но что мне до смерти я птичка / я зоологический сноб / умелец роскошный курильщик / ты думал я жить не хочу / я жизни не знаю я птичка / я небо верчу".

И, разумеется, она не птичка Сирин или Алконост, а птичка божия. Птичка, что вертит небо. Вертит небо, в котором трехместный самолетик прыгает через заборчик. Это не маленькая израильская поэзия для больших русских, это большая детская поэзия для маленьких взрослых.