Нам бы ваши проблемы

Катрин Кюссе. Исповедь скряги: Роман / Пер. с фр. А.Лестер. - М.: FreeFly, 2003, 144 с. (Французская линия).

Катрин Кюссе - молодая французская писательница и эссеистка. Пишет от первого лица, и героиня (во всяком случае анкетно) весьма на нее похожа. Тоже писательница, тоже преподает в университете. Ну а что героиня воровала мелочевку по супермаркетам да книжки в магазинах, так то уже не анкета, то уже о душе.

"Записки из подполья", "Зависть" - вот подлинные книги про Маленького человека. Маленького человека с большой буквы. А вот "Скупой" Мольера - комедия. "Исповедь сына века" Мюссе - тоже, только манерная. Из той же серии и "Исповедь скряги" Катрин Кюссе.

Ее цель - обнажить, вскрыть. Посмеяться и ужаснуться. Но помимо предельно точных наблюдений о французах ("Француз расчетлив и скуп. Где-нибудь на базаре за границей француза всегда легко узнать по тому, как он торгуется и недовольно брюзжит, чтобы снизить цену") и американцах ("┘платят с улыбкой, позволяют себя надувать, считают, что сервис соответствует деньгам, и всегда всем довольны") все остальное вызывает не смех и ужас, а грусть и улыбку.

"Я люблю дешевые развлечения: читать (библиотечные книжки), кататься на велосипеде (какой-нибудь древней развалюхе, купленной за гроши), пешие прогулки (в кроссовках, которым лет семь или восемь), плавать в бассейне (муниципальном, два евро за вход), купаться в море (бесплатно) на пляже нудистов (даже на купальник не надо тратиться)". О чем пишет автор? Сама она считает, что о жадности. Любой, кто купит ее книжку в нашей стране, скажет: о бедности. Только нам дорого и два евро за бассейн. Я так полагаю, ведь не о годовом абонементе идет речь, а о разовом посещении. Нам бы ваши проблемы, госпожа Кюссе!

Главная героиня, вспомним, писательница: "Я печатаю на старом ноутбуке, купленном за сотню долларов. Он находится в прокате три года, жесткий диск издает странные звуки. Как сказала мне продавщица, сколько продержится, столько продержится┘" Свой ноутбук я купил за ту же сотню тех же долларов. Только ему уже больше десяти лет, а со мной он года четыре. Продавец (на базаре) сказал: если до сих пор пашет, значит, еще сто лет пахать будет. Только очень сильно его не бейте (с ударением на слове "очень").

Лишь в самом конце Кюссе прямо признается, что ее роман шутка и метафора: "Слова я тоже экономлю. Все время боюсь сказать лишнее. Мой стиль экономный. Любое отступление внушает мне ужас". А мы и не сомневались. Писать иначе - издеваться над читателем, бумагой и литературой.

Все прочее - многословие, то есть грех.