Иконоборческие танцы

Юрий Арабов. Чудо: Роман.– М.: АСТ, 2009. – 224 с.

Все начиналось обыкновенно, по-житейски, без чудес. В одно январское воскресенье 1956 года ребята и девчата из рабочей слободы провинциального города затеяли вечеринку в доме у 17-летней Тани. Принесли радиолу, раздобыли водочки, позвали даже соседа-цыгана с гитарой. Что ж, дело молодое, веселое. Но оказавшаяся на вечеринке без партнера (ее приятель Николай не пришел) Таня решила потанцевать с┘ иконой Николая Угодника, оставшейся в доме от умершей бабушки. Такая вот комсомольская шалость. Однако развязка была страшной и неожиданной. Юную безбожницу сковало на месте странным столбняком, тело ее одеревенело – хотя организм продолжал жить. Никто не мог ей помочь: иголки шприцев не втыкались, при попытке вырубить под девушкой пол у плотника сломалась стамеска. Все 120 дней своего стояния Таня прижимала к груди образ Святого Николая, покровителя плавающих и путешествующих. Так попытка иконоборческого танца обернулась медицинским феноменом. Народ, прослышавший о странном случае, прозвал это чудом.

Об этом чуде написал роман Юрий Арабов – известнейший сценарист, поэт, прозаик. Писатель несколько отступил от исторической канвы – перенес действие из Поволжья на Урал, в некий Гречанск; кое-что домыслил, ввел придуманных персонажей. Те, кто ждет от этой книги ответа на вопрос: «Что же все-таки случилось с той несчастной девушкой?» – закроют ее скорее всего неудовлетворенными. Арабов пишет не научное исследование, а неомифологический роман. История эта подернута мистицизмом, долгие десятилетия умолчаний превратили ее и вовсе в некое народное предание. Нет ничего проще, чем объяснить случившееся в Самаре «небесной карой за богохульство». Но согласно такой логике кара должна была обрушиться в первую очередь на тех, кто в 30-е взрывал церкви, сбрасывал со звонниц колокола, выносил расстрельные приговоры священникам. Почему же возмездие настигло ни в чем таком не повинную комсомолку с рабочей окраины?..

┘И внезапно комсомолка Таня застыла посреди комнаты и окаменела, как статуя. Александр Архипенко. Женщина, 1923, Музей Хиршхорн, Вашингтон

Роман Арабова вроде бы построен на документальном, хорошо известном материале, но по духу это – сказ, патерик, апокриф с авторскими мемуарными экскурсами о 50–60-х. Черты лубка и примитива переплетены с эстетикой «трудного» модернистского кино. Иные сцены читаешь – словно фильм Сокурова по арабовскому же сценарию смотришь.

Столкнувшаяся с чудом, власть не знает, что с ним делать. Замалчивать? Опровергать? Изолировать всех свидетелей?.. Политический «промежуток» (ХХ съезд КПСС) – весьма символичный фон для этой жуткой и загадочной истории. Границы между христианской верой и народными предрассудками, между партийными догмами и повседневными людскими заботами Арабов рисует тонко и зыбко. Из зауряднейшего быта прорастает мистерия, полная смыслов и подтекстов. Бессилие атеистической власти победить необъяснимый феномен оборачивается абсурдом и фарсом. Жители страны, «победившей Бога», словно бы прикоснулись в одночасье к Непознаваемому. Врачи «скорой», настоятель местного храма, журналист областной газеты, уполномоченный Совета по делам религии и даже сам Никита Сергеевич Хрущев, случайно появившийся в Гречанске (этакий «генсек из машины»), – никто не смог подобраться к разгадке тайны. Никто из обывателей-грешников не сумел расколдовать спящую принцессу. И только невинный отрок (кстати, сын настоятеля) своим прикосновением разрушил чары, вывел героиню из глубокого сна. Медики не смогли сказать на этот счет ничего внятного. Что ж, даже в глубоко советской жизни подчас было место чуду.