Владимир Березин МЫ ПРИВЫКЛИ стыдиться нашего невежества. Мы привыкли, что нам тычут в нос табель с нашими же двойками. Нам говорили, что стыдно не прочитать "Войну и мир" и не знать, кто такой Коперник. Я говорю, конечно, о своем поколении.
Потом, казалось, пришли другие времена. Образовательный ценз был отменен. Ничего не было стыдно - нужно было знать только то, как делают деньги. Потом оказалось, что и тут не все просто, - оказалось, что стыдно не знать, как есть устриц и чем отличается шабли от бургундского. Не отменен только мужской инстинкт быть круче, чем вареные яйца. Мода на крутизну непреходяща.
Было время, когда можно было прочитать все имеющиеся в наличии книжки. Но это время кончилось лет пятьсот назад.
Теперь человек, идя на поводу у своих инстинктов, начинает блефовать. На руках у него вместо карт набор понятий для вбрасывания на зеленое сукно разговора. Эта словесная сдача предполагает наличие в руках (или в рукаве) крупной карты.
"Блеф-серия" заявляет о себе как о пособии по такой светской игре.
Игра опасная, на самом деле оконфузиться в ней страшнее, чем получить канделябром по макушке. Можно оконфузиться, даже следуя рекомендациям лучших надувателей щек.
В переводных книжках есть масса подводных камней - не только культурных различий, но и тонкостей транскрипции. Решит читатель притвориться знатоком философии и упомянет Киркегарда из одноименной блеф-книжки. Да еще через запятую с Кьеркегором. И падет репутация игрока совершенно экзистенциальным способом. То же самое с музыкальными делами - перевод правильный, но выдающий стороннего человека. Годы жизни Рахманинова перепутаны с годами жизни Стравинского. А еще нет ораторий у Бетховена. Всего одна у него оратория - "Христос на Масличной горе". Это, наверное, опечатки - но очень опасные для блефующего.
У западноевропейского человека, который выбирает вино к субботнему обеду за семьдесят долларов, несколько иные проблемы, чем у москвича или петербуржца, который делает тоже самое, стараясь вписаться в двадцать. Поэтому всем иностранным советам нужно следовать весьма осторожно.
"Амфора" сделала следующий ход, начав выпуск отечественных понтов, - Стогоff написал книжку о клубной жизни. В ней, правда, больше ностальгии, чем актуальности. Это хорошая книжка, почти поэтическая. С той интонацией, что свойственна современникам Ерофеева, комментирующим знаменитую поэму. Это клубная жизнь середины девяностых. Сейчас она изменилась, что не отменяет здравых пассажей Стогоff"а об унынии наркотической гадости и выборе стратегии в ночь с пятницы на понедельник.
Мне нравится эта серия - младший брат глянцевых мужских журналов. Написанная языком лучших из этих журналов, она читается легко и приятно. Это не учебник жизни, это учебник иронии. Психотерапия испуганного модой горожанина, что-то вроде статей из хорошего журнала Men"s Health. Написаны эти книги людьми квалифицированными, но и рассчитаны тоже на человека "в теме". Только он оценит умные шутки автора. Но им обоим блефовать не надо.
"Блеф-серия" небесполезна для познавательного чтения о технологии производства виски и ораторском искусстве. Для того, чтобы, как крапленых карт, набраться модных слов, зная уже что-то. Книги эти смешны, наконец.
Но вот играть, имитируя модные знания, лучше в том случае, если отдаешь себе полный отчет. Отчет в том, что действительно хочешь быть круче всех, а не быть на своем месте. И не стыдиться этого.
Дарья Гармоненко 
