Светлана Гамзаева
Музейные экспонаты являются предметом повышенного интереса не только для любителей искусства, но и для преступников.
Фото Арсения Несходимова (НГ-фото)
«Больше нарушений только в Эрмитаже» – так охарактеризовал состояние Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника руководитель управления Росохранкультуры в Приволжском федеральном округе Дмитрий Мусин. В результате проверки сотрудники его ведомства обнаружили в музее 26 нарушений. Однако заявление чиновника сенсацией в Нижнем Новгороде не стало.
«Главный» музейный хранитель – грибок
Главная претензия Росохранкультуры: старинный фарфор, керамика, драгоценности, одежда, ткани, мебель, оружие, книги и живопись – уникальные коллекции находятся в ненадлежащих условиях и нигде не выставляются вот уже многие годы.
Основная часть музейных фондов хранится в разрушающейся усадьбе Рукавишникова в центре Нижнего Новгорода на Верхне-Волжской набережной. Еще в 1924 году там был открыт краеведческий музей, но просуществовал он лишь 70 лет. В 1994 году это здание региональные власти закрыли от посетителей и фактически превратили в склад. Теперь особняк, некогда один из самых красивых в городе, находится в аварийном состоянии. Крыша многие годы протекала, ремонт не делался, строение оказалось поражено грибком и плесенью. Все это угрожает гибелью музейным фондам: Дмитрий Мусин назвал условия хранения экспонатов катастрофическими.
Глава окружного управления Росохранкультуры высказал претензии и к персоналу музея. По его словам, хранитель отдела с ценнейшими иконами, обязанный следить за соблюдением температурного режима, появляется в своем хранении два раза в год. С 1988 года в музее не ведется архив.
«Из 320 тысяч единиц хранения больше половины не прошли инвентаризацию, то есть научную регистрацию предмета, – значится в акте проверки. – Существующее научное описание, как правило, не содержит однозначного описания предмета и оставляет возможность интерпретаций. Большая часть музейных предметов не прошла фотофиксацию».
Богородица или девушка в кокошнике
«В 30-е годы Казанская икона Божией Матери проходила по описанию как «портрет девушки в кокошнике». Дикость? Но и сейчас, в XXI веке, ситуация примерно такая же», – утверждает Мусин.
По его мнению, в музее есть все условия для подмены экспонатов. Предмет без научного описания и фотофиксации может быть подменен и попасть на черный рынок.
Конкретных фактов хищений в музее, правда, специалисты Росохранкультуры не выявили, но зафиксировать их, по мнению Мусина, было сложно: «При выборочной проверке мы сталкивались с тем, что при описании – один предмет, а нам предъявляют совершенно другой».
Специалисты ведомства и не ставили задачу выявлять хищения – они искали возможные нарушения и обнаружили целый перечень таковых. Для тотальной ревизии музея понадобилось бы лет пять. Росохранкультуры направило справку по результатам проверки в прокуратуру.
У музея, по словам Мусина, нет даже лицензии на хранение оружия (а в особняке содержатся старинные экспонаты).
Борьба за экспонаты или за особняк?
Впрочем, о том, что музей находится в аварийном состоянии, журналисты, политики да и чиновники с высоких трибун заявляют вот уже лет десять. Не одно поколение нижегородцев выросло без краеведческого музея. Многие годы историки не имеют доступа к его фондам. Да и сами его работники просто не в состоянии разобраться, где что хранится.
Сам директор музея Вениамин Архангельский никогда не скрывал, в каком состоянии находится вверенный ему объект: что капремонт особняка Рукавишникова не проводился более ста лет, деревянные перекрытия сгнили, фасад осыпается и из-за нарушения режима хранения экспонаты подвергаются большому риску.
«Просим воздержаться от всего лишнего, что было наговорено против работников фонда, – заявил он. – Просим оградить нас от громких сравнений с Эрмитажем. Все экспонаты на месте. А в условиях хранений виноваты не музейщики».
По его словам, сотрудникам музея надо ставить памятник за то, в каких условиях они работают (в пораженном грибком, холодном здании). Кстати, в штате музея на сегодня 10 вакансий. «Музей вообще не финансировался 12 лет, – говорит директор, – и мы неоднократно писали официальные письма о своем бедственном положении, и в Росохранкультуру – в том числе».
Как заметил мэр Нижнего Новгорода Вадим Булавинов, федеральная власть (в собственности которой находится особняк) об этом объекте даже не вспоминает, а если и вспомнит, то выделит «три копейки». Прежнее руководство области то предлагало продать особняк при условии, что новый хозяин построит здание музея в другом месте (назывались даже возможные покупатели памятника – например, Никита Михалков или представительство Азербайджана), то сдавать его залы в почасовую аренду для корпоративных вечеринок и презентаций. Но дальше деклараций намерений дело так и не шло.
«Почему слово «катастрофа» прозвучало только сейчас? Почему не 13 лет назад, когда закрывали музей?» – возмущается директор комитета по культуре областной администрации Сергей Щербаков и называет заявление Мусина скорее политическим.
Тем не менее музею дан всего месяц, чтобы устранить нарушения. Хотя сам Дмитрий Мусин заявил, что это невозможно сделать и за 10 лет. Он также отметил, что судьбу фондов вправе решить федеральная власть: «Когда аналогичная ситуация была с одним из музеев в Пермском крае, мы дали понять, что можем инициировать перевод коллекции в другой музей».
И многие посчитали этот посыл ключевым в его комментариях. Такой шаг освободил бы старинный особняк в центре города от «музейных обязательств» и позволил бы собственнику – федеральной власти – распорядиться им по своему усмотрению.
Катастрофа не в музеях, а в головах
Самое пикантное в этой истории, что Росохранкультуры выступило с заявлением, когда ситуация в музее начала реально улучшаться. В этом году областное и городское руководство выделили, наконец, деньги на начало его реконструкции. Губернатор Валерий Шанцев подписал программу финансирования музея-заповедника до 2010 года в размере 390 млн. рублей. А в мае фонды переезжают в новое фондохранилище, оборудованное всеми необходимыми системами по обеспечению режима хранения. После этого планировалось начать масштабный капитальный ремонт старинного здания. После реконструкции областное правительство (учредитель музея) обещает вернуть экспозицию в здание. Но, возможно, главный его бальный зал будут использовать для парадных приемов губернатора.
«Катастрофа не в том, что происходит в фондах строения, – считает директор Нижегородского филиала Государственного центра современного искусства и руководитель программы «Культурная столица Поволжья» Анна Гор. – Катастрофа в том, что в культурном пространстве города этот музей не играет уже никакой роли. Страхи и ужасы, которые недавно нагнетались вокруг Эрмитажа, точно так же не имеют под собой оснований и здесь. И там, и здесь была кампания не очень уважительная по отношению к музею. Главная мера, которая может быть предпринята, – начать широкий общественный диалог: каким быть музею, не указывая пальцем, не тыча ни в кого персонально. К сожалению, проблемы Нижегородского музея-заповедника не уникальны и применимы ко множеству музеев в нашей стране. И это очень печально. Какова государственная стратегия музейного развития – вот о чем сегодня стоит говорить».
Нижний Новгород
