Акция художественная – эмиграция политическая

Был в советское время журнал «Безбожник у станка», а в постсоветское стал «Юный безбожник» с топором у иконы. В 1998-м Авдей Тер-Оганьян провел рисковую акцию – во время очередного Арт-Манежа выставил репродукции икон, а посетителям ярмарки предложил купить не вещь, а ее разрушение. Постмодернистский жест не распознали, а на художника завели дело по статье 282 УК. Тогда еще трудно было предположить, что эта статья за разжигание межрелигиозной и межнациональной розни довольно скоро станет основной для современного искусства.

Он занял себе место в искусстве с топором в руках, а теперь вынужденно живет в Чехии. Может, он и прославился потому, что всегда выступает радикально и без экивоков, конкретно, поскольку жесты политические. В 1995-м Тер-Оганьян создал Школу современного искусства, где, в частности, толковал об авангардном жесте, об акционизме. Оба его сына – Давид Тер-Оганьян и Иван Бражкин – тоже весьма активные герои нашего арт-пространства.

Несовместимость с генеральной линией – какой бы то ни было – у него в крови, или, что важнее для художника, в голове. Тер-Оганьян и полного художественного образования-то не получил, потому что дважды был «подвергнут остракизму» в Ростовском художественном училище – за эстетическую несовместимость. То он устраивал выставки и акции с критическим прицелом в сквоте, так называемой «Галерее в Трехпрудном» – однажды, например, устроили акт «Милосердие», приведя с улицы нищих. То занимался «Ненормативной живописью», то «Радикальным абстракционизмом». Даже из прошлых своих работ художник умудряется сделать политическую акцию. В прошлом году как раз его «Радикальный абстракционизм» с картинками наиотвлеченнейшего абстрактно-супрематического толка и подписями вроде «Это произведение призывает к насильственному изменению конституционного строя РФ» сочли разжигающим пресловутую межрелигиозную вражду. И отказались выпускать в год французско-русской дружбы на луврскую выставку «Русский контрапункт». Он потребовал: везти работы из Москвы, а не печатать на месте и продлить в Болгарии российский паспорт другому художнику-политэмигранту от искусства, Олегу Мавроматти, который тоже обвиняется по статье 282. Второе требование так и не выполнили. С чего Тер-Оганьян так заводится? Скорее всего ему просто не все равно – довольно редкое по нынешним временам свойство. Наверное, и акционизм, и другие его работы не рознь разжигают, а пытаются достучаться до заснувшего сознания, чтобы в момент абсурда люди открыли глаза и прочистили уши.

Сегодня есть акции художественно-социальные, политических куда меньше. Много несогласных художников, но мало активности. Ироничной, но жестко выраженной позиции, особенно когда и в политике с оппозицией нелады, не хватает. С акционизмом – не то что облить себя каким-то дерьмом или гавкнуть – с политическим акционизмом от искусства недостача. А меж тем именно сегодня он был бы так кстати.