Юрий Караш ПРИНЯТОЕ 3 октября решение Совета главных конструкторов РКК "Энергия" относительно необходимости поставить в судьбе "Мира" точки над i и определить наконец, топить станцию в начале следующего года или дальше продолжить ее эксплуатацию, до боли напомнило мне ситуацию, показанную в американском фильме "Последнее танго". В нем девушке, приговоренной к казни и уже положенной на стол для смертельной инъекции, внезапно сообщают, что она помилована. Через несколько часов после этого выясняется, что произошла ошибка, и девушка заканчивает свою жизнь под шприцем палача.
Начиная с 1998 года российскую орбитальную станцию регулярно приговаривают к смерти, а в последний момент отменяют приговор лишь затем, чтобы через несколько месяцев вновь ввести его в силу.
То, что происходит сейчас с "Миром", - отражение драмы всей отечественной космической отрасли. Давайте для начала ответим на вопрос: что для России значит "Мир"?
Несколько месяцев назад дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт Владимир Коваленок сказал: станция уже летает только ради самой себя, а экипажи на ее борту не заняты ничем другим, кроме поддержания ее в работоспособном и пригодном для жизни людей состоянии. Ни о какой сколько-нибудь значительной научно-исследовательской деятельности на "Мире" говорить в этом случае не приходится. Так зачем же ежегодно тратить сотни миллионов долларов на этот комплекс?
Но дело в том, что "Мир", как каждый грандиозный космический проект Советского Союза/России, был традиционно призван решать и политические задачи страны, а именно - служить символом ее технологической и экономической мощи.
Несколько лет назад на российскую станцию легла еще одна аналогичная, правда, меньшего масштаба, задача - подчеркивать одну из ведущих ролей, играемых ракетно-космической корпорацией (РКК) "Энергия" в российской космической программе. Ведь именно "Энергия" разработала и эксплуатирует станцию. С одной стороны, "Мир", как крупнейший действующий национальный космический проект России, действительно оттеняет значение корпорации. Однако при этом создается положение, когда корпоративные интересы РКК "Энергия" входят в определенное противоречие с государственными.
Во-первых, на эксплуатацию "Мира" уходит значительная часть космического бюджета России, который, в частности, необходим для выполнения обязательств нашей страны по Международной космической станции (МКС). Руководство "Энергии" утверждает, что российский комплекс финансируется за счет частной корпорации MirCorp, которая организует на него коммерческие полеты. Однако данный аргумент нуждается в уточнении.
Да, MirCorp действительно спонсирует полеты на "Мир", как это она сделала с экспедицией на станцию в апреле этого года (командир Сергей Залетин, бортинженер Александр Калери). Стоимость одного такого полета доходит до 20 млн. долларов. Тем не менее общая стоимость годовой эксплуатации комплекса, включая его обслуживание в беспилотном режиме, доходит до 250 млн. долларов.
Вторая причина, по которой полет "Мира" начинает наносить ущерб интересам российской космонавтики, состоит в том, что он дает ложный ориентир развития национальной космической отрасли, в частности одному из ее флагманов - РКК "Энергия". Продолжающаяся эксплуатация комплекса нацеливает ее не столько на создание нового, сколько на сохранение старого. Именно в подобной философии кроется одно из объяснений пониженного интереса общества и правительства к российской космонавтике, а как следствие - ее недостаточного финансирования.
Пора понять, что "Мир", какой бы неувядающей славой он себя ни покрыл, - наше прошлое. Нельзя войти на устаревшей орбитальной станции в следующее тысячелетие, в котором экспедиция на Марс начинает принимать все более реальные очертания. Будущее России - это, с одной стороны, участие в программе МКС как необходимое условие сохранения опыта пилотируемых полетов, а с другой - создание принципиально новых ракетно-космических систем, способных кардинально ускорить процесс восстановления авторитета и престижа российского государства в современном мире.
Позавчера, когда стало известно о решении Совета главных конструкторов, MirCorp выступила с официальным заявлением, в котором подчеркнула свое намерение и дальше привлекать частных инвесторов для обеспечения полета "Мира" после 2001 года. "Последнее танго" "Мира", а вместе с ним и российской космонавтики будет продолжено?
Дарья Гармоненко