Россия должна подать заявку в Евросоюз

1 мая 2004 года Европейский союз пополнился 10 новыми членами. Объединенная Европа сравнялась с США по основным экономическим показателям и в полтора раза превзошла их по численности населения. Россия стала ближайшим соседом самого крупного субъекта современных геополитических и геоэкономических игр, усиление роли и влияния которого незаметно разве что слепому.

Страны, прежде казавшиеся советской вотчиной, а потом «зоной влияния» Москвы, ныне управляются из Брюсселя. Это тревожит российскую элиту. Однако что должно еще больше волновать руководство нашей страны, так это то, что излюбленные аргументы в пользу «особых отношений» между Россией и ЕС – и в первую очередь рассуждения о том, что Россия слишком велика для Европы и слишком отличается от нее, – стремительно обесцениваются. Сегодня Россия занимает лишь пятое место среди европейских государств по размеру ВВП – после Германии, Франции, Великобритании и Италии. Современная Россия – одна из немногих европейских стран, пока находящихся за пределами ЕС.

Но российское руководство упорно отказывается признать этот факт. При этом забывается, что Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, на которое обычно ссылаются в Москве, было заключено в 1994 году, когда в ЕС состояло всего 12 государств, а Россия воспринималась как наследник СССР, а не страна, сдающая свои позиции на постсоветском пространстве одну за другой. Если не увлекаться придуманными российскими политиками сказками о негативном отношении ЕС к России и об очевидной невозможности вступления Российской Федерации в Европейский союз, а обратиться к трезвому анализу реального положения вещей, ситуация покажется иной.

Маастрихтский договор 1992 года, определяющий основные принципы функционирования ЕС, предусматривает, что его членом может стать любая европейская страна, в которой созданы и функционируют институты представительной демократии, соблюдаются права человека и действуют рыночные экономические механизмы. При заинтересованности отвечающего этим условиям государства оно имеет право подать заявку на принятие его в состав ЕС, и такая заявка будет рассмотрена в установленном порядке. Осенью, кстати, ожидается окончательное решение по вопросу о начале официальных переговоров, касающихся принятия в ЕС Турции, и есть все основания полагать, что даже вопреки желанию многих граждан европейских стран оно окажется положительным.

И если российские лидеры действительно верят тому, что сами говорят о европейском характере России, о рыночном характере ее экономики, о демократичности отечественных институтов власти и, наконец, о соблюдении прав человека, то им следовало бы не сокрушаться по поводу невнимания Европы к российской позиции, а составить и подать в Комиссию ЕС заявку на прием Российской Федерации в Европейский союз.

В случае поступления российской заявки, как показывает пример Турции, переговоры с которой ведутся уже почти 20 лет, она будет принята к сведению, и с РФ будут открыты официальные предварительные переговоры. В сегодняшней ситуации у брюссельской бюрократии нет оснований для отказа России в ее просьбе быть принятой в ЕС. И не использовать эту ситуацию, на наш взгляд, в сложившихся условиях можно только в одном случае – если во вступлении России в ЕС не заинтересована кремлевская бюрократия.

А это действительно так. На протяжении 10 лет, которые прошли с момента подписания Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, Россия не сделала практически ничего для выполнения обязательств, взятых на себя в рамках данного соглашения. Мы не построили таких отношений с ЕС, которые хотя бы в минимальной степени соответствовали значимости партнера. А эта значимость демонстрируется не в последнюю очередь тем, что на страны ЕС приходится 55% всего товарооборота России и большая часть поступающих в нашу страну иностранных инвестиций. Наконец, с Европой российские граждане знакомы лучше, чем с любым другим регионом мира.

Российской правящей элите действительно есть чего опасаться. Европейское законодательство в гораздо большей мере, чем российское, гарантирует экономические свободы и возможности справедливой конкуренции; права человека и свободу средств массовой информации; демократические нормы и эффективность судебной системы. Европейская хозяйственная практика предполагает намного большую прозрачность корпоративной отчетности, а политическая – строгую ответственность чиновников перед законом и избирателями. Присоединение к ЕС потребовало бы от России наведения элементарного порядка в сфере иммиграции, визовой политики и практики предоставления гражданства, заставило бы наши контролирующие органы наконец-то ужесточить экологические стандарты отечественных производств. И, что наиболее важно, – это событие повлекло бы за собой обусловленный свободной конкуренцией крах сотен неэффективных компаний и фирм, единственным «достоинством» которых является то, что все это – «национальные товаропроизводители», интересы которых правительство год за годом ставит выше интересов «национальных товаропотребителей».

Именно поэтому единственное заслуживающее серьезного внимания письмо из-за стен Кремля еще долго не придет в здание на площади Робера Шумана в Брюсселе. И с этим, похоже, придется смириться и россиянам, и европейцам. Но трудно смириться с назойливой и примитивной демагогией отечественных политиков.