Милрад Фатуллаев
Муху Алиев доволен: налоговую службу возглавил его ставленник.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Управление Федеральной налоговой службы (УФНС) по Дагестану наконец обрело руководителя в лице Николая Чичварина, ранее занимавшего пост зампредседателя правительства республики. Рядовое, по сути, событие в масштабах страны весьма показательно предысторией и последствиями, способными внести существенные коррективы во взаимоотношения федерального Центра и регионов.
С осени прошлого года ситуация вокруг поста главного мытаря Дагестана приковала к себе удивленные взгляды московских наблюдателей. Впервые в современной истории страны созданы сразу два прецедента – использование национальной карты в кабинетной борьбе за власть и открытое саботирование государственными чиновниками решения федеральных властей.
В конце ноября прошлого года главный налоговик республики Назим Апаев подтвердил давние слухи о своей отставке, хотя его успехи на этой должности были куда значительнее его коллег в других министерствах и ведомствах. За два года ему удалось увеличить собираемость налогов в три раза. И это в Дагестане, где больше 90% экономики было в тени.
Зимой главой УФНС по Дагестану был назначен Владимир Радченко, который не пришелся к местному двору. Почти месяц 500 человек пикетировали здание ведомства. Местная милиция встретила гостя на границе с Дагестаном и призналась, что не может гарантировать Владимиру Михайловичу безопасности в республике: толпа, мол, негодует, а здание заминировано. Через два дня Радченко все же прибыл на рабочее место, откуда его насильно вывели, усадили в такси и посоветовали не возвращаться. По словам незадачливого назначенца, высказанным через своего адвоката, угрожал ему сын президента Муху Алиева Гаджимурад, заместитель главы УФНС по Дагестану.
На стороне сына президента были и другие представители власти. Среди них – депутат Госдумы РФ Адам Амирилаев, директор филиала Россельхозбанка Гитиномагомед Гаджимагомедов, глава Казбековского района Абдулла Махачев, мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов и другие заинтересованные лица. Массы у здания налоговой службы создавали охрана этих людей, служба безопасности трубопровода Баку–Новороссийск и указанного банка, сотрудники которого, как полагает Радченко, и выводили его из здания УФНС. Несмотря на то что названные лица – аварцы по национальности, митинг назвали лезгинским только потому, что отставник Апаев – представитель этой национальности.
Учитывая уникальность Страны гор, Махачкала всегда даже межнациональные конфликты, которые имели место в прошлом, предусмотрительно объясняла бытовыми причинами, чтобы не разжигать этнический пожар. Теперь же власть сама создала прецедент, когда в борьбе за кресла этничность выставили на торги с Центром. При этом факты свидетельствуют о том, что не за «лезгинское место» боролись «аварские чиновники», как заявлял глава Дагестана и его пресс-служба: с приходом Алиева лезгины, напротив, потеряли должности прокурора, главы Миннаца, представителя постпредства Дагестана при президенте России и т.д. И как показал случай с налоговой службой, и должность главного мытаря.
Другой прецедент, как уже сказано, – возможность вооруженной толпы при поддержке республиканских властей шантажировать Кремль, принуждать его к отмене решений. Этот шантаж удался на виду у всей страны – открыто и гласно. После встречи с президентом России Дмитрием Медведевым вопрос решился в пользу Алиева. Показательно, что ранее Центр никогда не поддавался требованиям митингующих, какими бы они справедливыми ни были. Так было в Ингушетии, когда, поддерживая тогдашнего президента республики Мурата Зязикова, Кремль довел ситуацию до антироссийских настроений. Когда в Дагестане расстреляли в 2006 году мирный антикоррупционный митинг у села Мискинджа Докузпаринского района – убили троих, ранили четверых.
После этого ЧП Москва устами тогдашнего полпреда (и не только его) в ЮФО Дмитрия Козака демонстративно заявляла, что власть на поводу у толпы не пойдет. Однако назначение Чичварина показало, что Центр давлению все же поддается, Кремль, оказывается, может быть избирательным, иметь двойные стандарты, если на митинг выходят госчиновники в окружении вооруженной охраны и демонстрируют, что они варяга не потерпят и поддерживают во всем местного главу, а не решение Москвы.
Эта история говорит о том, что политика шантажа Центра национальными окраинами может вернуться. До Владимира Путина ссылки на уникальность кавказских регионов, особый менталитет, этнические и религиозные особенности легко срабатывали, как дежурная козырная карта в рукаве. И первый прецедент, созданный уступчивым Кремлем и возмущенным Алиевым, возвращает страну в не очень стабильные 90-е годы прошлого века. Не стоит удивляться, если и другие, прежде всего кавказские республики, предъявят свои списки требований к Москве. Причем они на самом деле могут быть куда справедливее, чем кадровые капризы Махачкалы.
