Владислав Мальцев
Фото Reuters
Сегодня будет обнародован аналитический сборник Института национальной стратегии (ИНС) «Неединая Россия». Презентация состоится на круглом столе «Кризис на Ближнем Востоке и этноконфессиональные риски в России». Одна из тем мероприятия – уроки европейского миграционного кризиса для России и борьба с этнорелигиозным экстремизмом. Со сборником удалось ознакомиться журналисту «НГ».
В основу сборника лег доклад 2014 года «Россия перед вызовом миграции». Актуальность исследованию придает не только солидная база данных о мигрантах, но и подборка высказываний сторонников «замещающей миграции», самый известный из которых директор Института демографии НИУ ВШЭ Анатолий Вишневский.
«Поддержание нынешнего регистрируемого миграционного прироста (около 250 тыс. человек), а тем более его увеличение возможно только при приеме иноэтничной миграции – коренных народов стран Средней Азии, а после исчерпания этого ресурса – мигрантов из стран дальнего зарубежья: стран Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии».
Тот же исследователь предупреждал о последствиях этого процесса: «К концу века мигранты и их потомки с высокой степенью вероятности составят более половины населения России. Это будет уже другая страна». События в Германии, которую прием в 2015 году нескольких сотен тысяч беженцев поставил на грань политического кризиса, породив массовые уличные протесты, показывают вероятную реакцию населения на реализацию такого сценария. Как показывают авторы, в нашей стране нет дефицита рабочей силы.
«Прямой угрозой для национальной безопасности России является связь миграции с распространением радикального исламизма», – отмечают эксперты ИНС. Отечественная ситуация аналогична той, что наблюдается в Западной Европе. Но есть и разница. «В регионах России, населенных традиционно мусульманскими этносами, исламский радикализм переплетается с этнонациональным сепаратизмом. Это Поволжье и Северный Кавказ», – отмечается в докладе ИНС. Отмечена и роль турецких «благотворительных фондов», активно открывавших в 1990-е годы свои образовательные заведения в различных регионах России. В 2007–2008 годах деятельность этих структур была запрещена, но в конце 2015 года из публикаций в прессе Татарстана выяснилось, что «татарско-турецкие лицеи» в республике сохранились, сменив название и преподавателей.
Релиз, подготовленный для круглого стола («НГ» удалось ознакомиться с его рабочей версией), подчеркивает актуальность указанных ранее угроз, выделяя, «молекулярный терроризм» «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) и «альтернативную лояльность» части религиозных и этнических сообществ. «К концу 2015 года Россия столкнулась с ситуацией, когда в условиях серьезного внешнего военного конфликта она имеет дело со значимыми сегментами общества, внутри которых лояльность принимаемым решениям как минимум под вопросом и созданы условия для роста политического протеста», – поясняется в документе. Среди таковых указаны «регионы со значительным тюркским компонентом – Татарстан, Башкирия, Тува, Якутия – и/или значительным объемом связей с Турцией – Чечня, а также по некоторым позициям Крым». Сообщается, что «альтернативная лояльность соответствующих групп поддерживается системой религиозного, гуманитарного, экономического влияния Турции и стран Ближнего Востока». «На этом фоне осуждение турецкой позиции в ситуации со сбитым российским бомбардировщиком со стороны Рамзана Кадырова выглядит проявлением лояльности Москве. Однако события конца прошлого – начала нынешнего года (информация СМИ о передаче республике принадлежавшей «Роснефти» компании «Чеченнефтехимпром», флешмоб федерального уровня «Кадыров – герой/патриот России») позволяют говорить о том, что цена этой лояльности, и без того немаленькая, дополнительно выросла», – отмечается в релизе.
Дарья Гармоненко 