Екатерина Трифонова
Первый кассационный суд был вынужден разъяснить коллегам прописные правовые истины.
Фото со страницы Первого кассационного суда общей юрисдикции в «ВКонтакте»
В Первом кассационном суде общей юрисдикции (КСОЮ) напомнили нижестоящим инстанциям, что лишать подсудимого последнего слова запрещено. Судьи, которых поджимают пресловутые «разумные сроки», часто начинают спешить с утверждением приговоров, направленность которых большинству из них заранее понятна. Вышестоящие суды на это замечают, что разбирательство считается справедливым, если соблюдены процессуальные права всех его участников, но конвейерное правосудие не оставляет служителям Фемиды времени для рефлексии по этому поводу.
В очередном обзоре судебной практики Первый КСОЮ запретил лишать подсудимых последнего слова как первой, так и второй инстанции. В одном из приведенных примеров указано, что житель Саратовской области был осужден за вандализм, при этом апелляционный суд сразу после прений сторон удалился в совещательную комнату. Это существенное нарушение уголовно-процессуального закона, такой приговор не может быть признан «законным и обоснованным», говорится в обзоре. И это «безусловное основание для отмены судебного решения».
По словам экспертов, опрошенных «НГ», чрезмерная загруженность судов и необходимость соблюдать разумность процессуальных сроков нередко приводят к ограничению выступлений участников судебных разбирательств. Причем с попытками последних затянуть процесс, такие случаи связаны редко. Впрочем, и случаи, когда подсудимым вообще не давали высказаться в последний раз, тоже встречаются нечасто. Судьи не рискуют идти на открытое нарушение закона, понимая, что последующая отмена приговора плохо отразится уже на их личном деле. Потому чаще используются различные лазейки. К примеру, выступить подсудимому дают, но под разными предлогами его время стараются урезать. И это уже сложно оспаривать как процессуальное нарушение.
Конечно, подтвердили эксперты, последнее слово подсудимого вряд ли может кардинально повлиять на исход дела, однако все-таки «это важная гарантия права гражданина довести до суда свою позицию по всем обстоятельствам». Правда, в суде присяжных последнее слово – это заключительная форма прямого контакта с коллегией заседателей перед вынесением ими вердикта.
Как рассказал «НГ» специальный советник коллегии адвокатов Pen & Paper Виталий Кулапов, регулярные разъяснения из вышестоящих судов нижестоящим необходимы в силу целого ряда факторов, один из которых – это систематическое нарушение тех или иных законоположений. Среди причин он назвал в числе прочих и недостаточную квалификацию некоторых судей, и сознательное игнорирование ими прав и законных интересов участников судопроизводства. «К сожалению, нередко судьи относятся к последнему слову как к пустой формальности, что может выразиться и в перебивании, и в прерывании выступления подсудимого», – подтвердил Кулапов. Хотя выступление подсудимого с последним словом – одно из фундаментальных прав лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Нередко именно в последнем слове подсудимый делает акцент на необходимости принять во внимание доводы, связанные с его индивидуальными особенностями. То есть закон дает ему возможность попытаться оставить у суда по возможности максимально яркое впечатление от всего судебного разбирательства. И это впечатление, «безусловно, может повлиять на то самое внутреннее убеждение, которым суд руководствуется при принятии решения по делу», уверен Кулапов.
Управляющий партнер юридической компании «Альтависта» адвокат Владимир Воронин пояснил «НГ», что бывают случаи, когда в суде предоставить человеку последнее слово забывают, но уже выносят решение. «Если смотреть по практике, то непредоставление последнего слова продиктовано элементарной невнимательностью судей. Подобные ошибки допускают даже опытные судьи, хорошо знающие регламент», – заметил он. Воронин настаивает: «По этому основанию приговоры всегда отменяются вышестоящими судами, так что обвинять судей, допускающих подобные ошибки, в умысле оснований нет. Каждому судье очень важно, чтобы его приговоры не отменялись, плохая статистика может закрыть дорогу к повышению». Поэтому случаются как бы даже курьезные ситуации, когда судья уже удаляется в совещательную комнату, а о праве на последнее слово может напомнить прокурор, секретарь или вообще сам подсудимый. Однако, подчеркнул Воронин, есть и случаи злоупотребления подсудимыми своим правом на последнее слово. В нем можно обратиться к суду лишь по рассматриваемому делу, но иногда в последнем слове обращаются к родственникам, находящимся в зале, к потерпевшим или к прокурору, а не к суду, чтобы еще раз сказать о своей невиновности. А иногда подсудимые переходят, например, к воспоминаниям из юности. «В этих случаях суды на законных основаниях прерывают подсудимых, объясняя порядок последнего слова», – пояснил Воронин.
Таким образом, по его словам, случаи откровенного пренебрежения к праву подсудимого на последнее слово скорее редкость, чем обыкновение. «Из своего опыта могу сказать, что последнее слово редко переворачивает мнение судьи о виновности. Судья опирается на доказательства и практику, а не на эмоции человека», – заметил Воронин, но сам же и добавил, что мировая и отечественная судебная практика знают примеры, когда последнее слово сыграло важную роль при рассмотрении дела присяжными, которые гораздо более подвержены эмоциям и сомнениям, чем судьи. И хотя тайна совещательной комнаты распространяется и на присяжных, «известны случаи оправдания подсудимых после произнесения последнего слова, поскольку их речи вызвали серьезные сомнения в виновности у большей части присяжных». То есть «артистизм подсудимых иногда помогал им убедить присяжных в своей непричастности к преступлению», констатировал адвокат.
Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Сергей Насонов, специализирующийся на проблемах защиты в суде присяжных считает, что значение, которое закон и судебная практика уделяют последнему слову подсудимого, несоразмерно его реальному воздействию на исход дела. Например, в последнем слове подсудимый не вправе давать суду новые показания, не может ссылаться на новые сведения, которые не были предметом исследования в судебном следствии, а потому «глобально ничего нового сообщить суду в последнем слове он не может». Но если это все же происходит, то тогда судья возобновляет судебное следствие, предлагая обвиняемому дать дополнительные показания. Однако лишение подсудимого права на последнее слово остается безусловным основанием для отмены приговора, причина чему, по мнению Насонова, следует искать в инквизиционном прошлом уголовного процесса. Тогда для подсудимого подобное выступление было единственной возможностью обратиться к суду.
Но в дальнейшем процесс изменился, подсудимый получил возможность высказываться и на более ранних этапах. И хотя последнее слово не утратило своего значения, сейчас это, настаивает Насонов, – глубоко субъективное право, которое подсудимый не может передать даже своему защитнику. Последнее слово – это максимально свободное выступление, почти ничем не ограниченное, но от него можно и отказаться. При этом подсудимому, выступающему с последним словом, нельзя задавать вопросы, как и ограничивать его во времени этого выступления. И как раз в ходе такого выступления подсудимого практически не прерывают. То есть в современном процессе значение последнего слова больше психологическое, чем доказательственное. Для подсудимого – это последний шанс убедить судью в своей правоте, а для судьи – возможность убедиться, что подсудимый сказал все, что хотел. «Потому лишение подсудимого этого шанса, даже с учетом призрачного эффекта выступления, всегда признается необратимым нарушением права на защиту», – подчеркнул Насонов.Хотя лишение подсудимого права на последнее слово, как видно и из обзора Первого КСОЮ, редко происходит прямолинейно. Чаще это делается в косвенной форме: например, при помощи удалении обвиняемого из зала заседания за нарушение порядка процесса. При этом последнее слово подсудимого нельзя считать «последним» буквально, так как он имеет право выступить с ним еще и в апелляции. А в суде присяжных, в случае вынесения обвинительного вердикта, у подсудимого есть возможность выступить с последним словом трижды (два раза в первой инстанции и один раз в апелляции).