Екатерина Трифонова
Вход на режимные объекты пенитенциарной системы со смартфонами официально запрещен.
Фото со страницы СИЗО-1 г. Владимира в «ВКонтакте»
Адвокаты обеспокоились безопасностью цифровых данных, связанных с профессиональной тайной. Попытки внешнего доступа к ним – это или нарушение закона, или оперативно-розыскные мероприятия, которые требуют судебного разрешения. Но нынешний порядок прохода защитников на режимные объекты, например в СИЗО, не гарантирует сохранности той конфиденциальной информации, которая содержится в сданных на хранение мобильных телефонах. Между тем отдельная уголовная ответственность за противодействие адвокатской деятельности по-прежнему отсутствует.
Сдача мобильных телефонов при входе на режимные объекты осуществляется на основании ведомственных актов различных правоохранительных и силовых структур. Эти правила объединяет одно: они не гарантируют сохранности конфиденциальной информации, содержащейся на устройстве.
Адвокаты поэтому не могут исключать вероятности попыток «взлома» их гаджетов, которые отданы на хранение на время свиданий с доверителями. Например, в юридической среде обсуждают случай, когда защитник получил телефон по выходе из СИЗО и обнаружил уведомление о предпринятой попытке входа в аккаунт. Был введен верный одноразовый код из смс, который, видимо, был считан с экрана заблокированного, но включенного смартфона. Однако двухфакторная защита не позволила вскрыть устройство.
Этот адвокат сразу обратился в территориальное управление ФСИН с просьбой предоставить ему видео из помещения, где расположены ячейки с телефонами. Как оказалось, такие записи имеют гриф «секретность» и выдаются лишь по решению суда. Однако, заверили в ведомстве, в данном конкретном случае и не было обнаружено никаких свидетельств постороннего доступа к адвокатскому телефону. Эта история, конечно, не дала оснований утверждать о злоупотреблениях, но навела на мысль о необходимости законодательно минимизировать риски и цифрового формата адвокатской деятельности. Например, в ведомственных правилах прохода на режимную территорию СИЗО можно было предусмотреть для мобильников защитников отдельные ячейки без доступа к ним третьих лиц.
Смысл таких предложений в том, что мобильные устройства должны быть нормативно признаны частью охраняемой законом адвокатской тайны. То есть попытки несанкционированного доступа надо приравнять к проведению оперативно-розыскных мероприятий в отношении защитника, которые требуют обязательного судебного контроля. А еще в адвокатуре решили собрать примеры, когда коллеги или сталкиваются, или полагают, что сталкиваются с попытками получить с чьей-то стороны доступ к информации их сотовых телефонов. Чтобы потом провести «более полный анализ ситуации».
Как считает зампредседателя комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ по защите прав адвокатов Нвер Гаспарян, даже самые хорошие правила хранения мобильников а СИЗО или других учреждениях не способны гарантировать от возможных злоупотреблений. Вместе с тем, сказал он «НГ», минимизировать подобные проявления можно было бы. Например, оборудовать место хранения видеокамерой, запись с которой будет доступна в случае каких-то жалоб. Член комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов Евгений Тонков подтвердил «НГ», что есть немало претензий к правилам проноса электроники в те же СИЗО. Он сообщил, что и на его телефоне неоднократно отражались попытки входа в него в период нахождения внутри СИЗО.
Так что механизм защиты всей совокупности адвокатской тайны действительно нуждается в совершенствовании. К примеру, «через установление уголовной ответственности за воспрепятствование профессиональной деятельности». Что должно включать в себя и хищение сведений из телефона или даже покушение на это. Адвокатское сообщество давно лоббирует соответствующую диспозицию Уголовного кодекса (УК), однако пока изменений в законодательстве не произошло. Поэтому, напомнил Тонков, разумно следовать известным правилам: оставлять выключенный телефон в автомобиле, отключать отображения уведомлений на экране блокировки, устанавливать пин-код на сим-карту и двухфакторную аутентификацию. «Несомненно, что рассматриваемая практика требует обобщения и опубличивания, а также обязательного обращения к руководству ФСИН с требованием объяснений», – подчеркнул Тонков.
Напомним, что в ФПА была подготовлена законодательная инициатива – ст. 149.1 УК, предусматривающая ответственность за воспрепятствование профессиональной деятельности защитника. Однако власти тянут с какой-либо на нее реакцией. Сейчас же прямой нормы на этот счет в УК нет, хотя подобные гарантии обеспечены судьям, прокуратурам и следователям. Но чиновники тянут с реакцией.
Адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро «Шлабович, Татарович и партнеры» Игорь Татарович пояснил «НГ», что возможный несанкционированный доступ к средствам связи адвокатов во время их хранения в учреждениях ФСИН «если и имеет актуальность, то только как частный случай более глобальной проблемы нарушения прав адвокатов и их подзащитных в учреждениях ФСИН». Или как минимум непредоставления равных прав с процессуальными оппонентами. Сам он с такими происшествиями не сталкивался. В то же время, заметил Татарович, и он сам, и его коллеги постоянно сталкиваются с тем, что для адвокатов не имеется кабинетов для свиданий с подзащитными, в то время как в СИЗО пустуют кабинеты, зарезервированные для следователей. Или с тем, что адвокат часами ждет, чтобы зайти в режимную часть СИЗО – и иногда безрезультатно. Также адвокат, в отличие от следователя и оперативника, при следственных действиях в СИЗО не может пользоваться никакими техническими средствами. Включая цифровой фотоаппарат и диктофон, которые «даже в воображении научных фантастов невозможно использовать как средства связи», и потому должен, как в прошлом веке, делать рукописные выписки из объемных документов.
Кроме того, заявил «НГ» Татарович, многие его коллеги предполагают – и, судя по всему, небезосновательно, – что в кабинетах для свиданий практикуется аудиозапись общения с подзащитными: «По крайней мере часто по знаковым для обвинения делам для свидания с адвокатом почему-то предоставляется один и тот же кабинет». Именно в таком ракурсе и следует говорить и думать о совершенствовании законодательства, а не только о хранении адвокатских смартфонов. При этом, заметил Татарович, справедливости ради следует сказать, что какие-то проблемы, в основном технического свойства, все-таки решаются через взаимодействия региональных адвокатских палат с руководством управлений ФСИН. «А для решения остальных необходимо в первую очередь изменение правосознания правоохранителей и их отношения к адвокатуре, чему, наверное, может поспособствовать введение уголовной ответственности за противодействие адвокатской деятельности», – констатировал адвокат.
