Милрад Фатуллаев Весна на Кавказе стала началом последнего этапа репатриации чеченских беженцев из Ингушетии. Правда, сколь длительным будет этот этап, неясно. Несколько раз власти уже безуспешно пытались решить "неудобную" проблему, зримо напоминающую о ситуации вокруг воюющей республики. Летом прошлого года, после избрания президентом Ингушетии Мурата Зязикова, с палаточными городками попытался разобраться Координационный центр, созданный из чиновников Ингушетии и Чечни. Сделать ничего не удалось: принятые решения не исполнялись прежде всего в Грозном. Места для размещения беженцев не были готовы, а в имевшихся размещались посторонние лица.
Запутавшись во взаимных обвинениях, чиновники попытались было принудительно вернуть обитателей палаток на малую родину. Но опасения за свою жизнь оказались сильнее морозов и голода, которыми наказывали несговорчивых. Затея оказалась мертворожденной, если не считать ликвидации небольшого лагеря Али-юрт и бесследного исчезновения коменданта лагеря. Не помогли даже единовременные денежные выплаты, материальная помощь и другие виды поддержки от правительства Ингушетии всем, кто пожелает выехать. Год назад в брезентовых городках Ингушетии проживали 19 тысяч бывших жителей Грозного, теперь 18. Разница невелика.
Наступившая весна меняет картину и вселяет уверенность в том, что проблема с беженцами будет в целом закрыта в этом году. Разумеется, имеются в виду только палаточные лагеря в Ингушетии. На очереди остается судьба еще 68 тысяч чеченцев, проживающих в частном секторе Ингушетии. У них отсутствует прописка, в связи с этим сложно решать вопросы трудоустройства, медицинского обслуживания, получения образования детьми. В отличие от беженцев в палаточных лагерях, чеченцы, проживающие в частном секторе, разрозненны, не в состоянии защищать свои коллективные права и беззащитны перед каменным взглядом бюрократии. Значит, "избавиться" от них гораздо легче.
Даже если такие городки переберутся из Ингушетии в Чечню, власти будут считать вопрос решенным. Кстати, понадобится всего четыре пункта временного размещения в Грозном и три - в северных районах республики со стандартной вместимостью пять тысяч человек. И можно рапортовать о действенности механизма репатриации. Наиболее эффективным в этом механизме наряду с обеспечением безопасности (что не так просто) могут стать выплаты обещанных компенсаций за потерю жилья и имущества в ходе боевых действий. Накануне мартовского референдума федеральный министр по делам Чечни Станислав Ильясов напомнил об этом почти забытом обязательстве государства и пообещал начать выплаты уже через два месяца. Вместе с этим начавшаяся ревизия МВД Ингушетии и инвентаризация экономики и торговли республики уменьшит шансы чеченской молодежи на трудоустройство в Ингушетии. Найти работу можно будет на малой родине, но для этого необходимо совсем немного - чтобы деньги, отпущенные на восстановление разрушенной Чечни, использовались бы по целевому назначению.
Очевидно, что решать проблему чеченским властям необходимо до выборов президента. Может, именно поэтому начались разговоры о необходимости переноса этих выборов на более поздний срок.
