Милрад Фатуллаев
Чеченским беженцам придется еще раз перезимовать в Ингушетии.
Фото Reuters
В палаточном лагере "Барт", разбитом на окраине Малгобека в Ингушетии, беженцы из Чечни готовятся к отъезду на родину. Забитое под завязку поселение ныне зияет пустотами собранных времянок. Ряды из десятков палаток превращаются в отдельные островки все еще не решившихся на отъезд со своей второй родины, где они провели без малого десять лет.
Исита Сагизова решила возвращаться. В Грозном ее семье из семи человек выделили две комнаты и плиту на общей кухне в одном из пунктов временного размещения (ПВР). "Новое жилье все-таки, - без видимой радости говорит она, - а с кем, как не с соседями, праздновать. Здесь уже многих знаешь, восемь лет под одной брезентовой крышей, с кем-то породниться успели, вместе холод, голод и болезни переживали. А там, в Грозном, неизвестно, встретишь ли старых знакомых". "Две комнаты, даже на многодетную семью, это немало, - вторит ее супруг Ибрагим. - Жить в палатке все же не по-людски как-то. Хоть в коммуналке, но дома".
Надежды Сагизовых, как и всех решившихся на отъезд, связаны с выплатами компенсаций по потере жилья и имущества. Деньги немалые - соответственно 300 тыс. и 50 тыс. рублей. "Большинство бы вернулись домой, - убеждены обитатели "Барта", - но многие боятся, что их вычеркнут из списков, как только они приедут".
Свидетельств тому немало. В Грозном, по данным Комитета правительства Чечни по делам вынужденных переселенцев, выплаты получили только 22 человека, а заявления в оперативную группу этого комитета в Назрани, по официальным данным, подали 12 тыс. человек. С начала возвращения беженцев из палаточного лагеря "Сацита" в Чечню вернулись почти 2 тыс. из 4800 человек. Ни один из них компенсации не получил. Оставшиеся ждут перемен к лучшему, предпочитая палатку неопределенности и обману. Да и перспектива надолго остаться в коммунальном ПВР не всех прельщает.
"Были бы деньги, вернулся бы, дом построил, - говорит житель "Сациты" Магомед Белтоев, - а там ни работы, ни жилья. Даже ПВРов на всех нет. "Зачистки" продолжаются - днем с прокурорами и местными властями, а ночью - в масках. И неизвестно, кто и куда человека отвез, где искать. Поэтому сам с женой и малыми детьми вернусь, а взрослых детей пока здесь оставлю".
Опасаясь быть обвиненной в причастности к боевикам, молодежь, по-видимому, окажется последней, кто вернется домой. В лагерях и сейчас большинство молодых. Каждый день с утра они отправляются в до отказа забитом "пазике" в соседний Слепцовск, где подрабатывают - ремонтируют квартиры, занимаются извозом, "крутятся" на рынках, кто-то идет в криминал: кушать всем хочется. С начала года МЧС РФ, который обеспечивал беженцев палатками и продуктами, передал свои функции Комитету по делам вынужденных переселенцев в Грозном и Минфину Чечни. Вся помощь теперь свелась к 6 руб. дотации на хлеб. Вернувшиеся на родину получат еще 14 руб. в сутки на аренду жилья в частном секторе.
При этом непонятно, почему Магас берет на себя ответственность за возвращение беженцев в Чечню, если он не отвечает за этот процесс. Даже миграционный комитет в Назрани расформировали, а его функции передали МВД республики. Вся ответственность по беженцам решением правительства России возложена на правительство Чечни, которое оказалось прикрытым от критики благодаря заявлениям Магаса о сроках возвращения беженцев, добровольной или насильственной их репатриации. Функции чеченского комитета определены просто и лаконично - финансирование проживания беженцев, строительство ПВРов, обеспечение организованного переезда на новое место жительства, выплата компенсаций.
Во всех этих вопросах проявляется медлительность. Компенсации почти не выплачиваются. Гумпомощь идет с задержками. ПВРы, несмотря на заверения Москвы о перечислении необходимых средств, возводятся медленно, а те, что построены, нередко реализуются посторонним лицам. Как шутят беженцы, "лучше бы побольше ПВР, чем БТР". Если не брать в расчет отсутствие безопасности в Чечне, что в основном касается молодых мужчин, именно по этим причинам тормозится процесс полного возвращения беженцев на родину.
Злые языки утверждают, что Грозный помимо прочего заинтересован в сохранении такой ситуации. Беженцы - в Ингушетии, а их деньги - в Чечне. Кроме того, учитывая намерение президента ЧР Ахмада Кадырова по объединению двух республик в единый Вайнахский субъект РФ, Грозный, дескать, стремится к тому, чтобы этнические чеченцы остались в Ингушетии навсегда. Получив регистрацию, они могли бы изменить демографическую ситуацию в оспариваемом некоторыми чеченскими политиками Сунженском и Малгобековском районах Ингушетии, что облегчило бы реализацию кадыровской идеи.
В течение полутора лет в Ингушетии закрыт палаточный лагерь "Белла". На очереди "Алина". Часть их жителей переехала в "Сациту", другая вернулась Чечню. От "Беллы" осталась только добротная школа, построенная в свое время ЮНИСЕФ. Теперь в ее кабинетах учатся старшеклассники из "Сациты". Тем не менее помещений не хватает. Учить первоклашек, которым уже исполнилось по 10 лет, - не редкость. "Грамотность очень низкая, - сетует завуч Тамара Батаева. - Если в городах дети еще могут говорить по-русски, то здесь с этим сложно".
"Сацита" от перемен со сменой ответственных за беженцев пострадала меньше других. Она была основана и до сих пор остается на полном финансовом обеспечении общества "Саудовский Красный Полумесяц". По словам бессменного коменданта лагеря Хасана Тумгоева, может быть, поэтому здесь обеспечение газом, водой и теплом даже лучше, чем в соседнем городе Слепцовске. В лагере есть своя, укомплектованная беженцами "Скорая помощь" - две машины. Тяжелобольных везут в город. Палатками помогает УВКБ ООН. Периодически напоминает о себе Бельгийский совет по делам беженцев. Это те международные организации, которые все еще "работают" с обитателями палаток. А раньше их было более 150. Частый гость беженцев президент Ингушетии Мурад Зязиков. В последнее время лагеря посещают чиновники из Грозного, агитируя "стойких" вернуться.
"Насильственного возвращения у нас нет, - подчеркивает Хасан Тумгоев. - Иначе бы здесь никого не осталось. Напротив, сейчас думаем об очередной зимовке, о том, как обеспечить всех твердым топливом. Думаю, нас снова пожурят, что не возвращаемся домой, но все равно помогут. Если на несколько часов отключат газ, в прохудившихся палатках будет минусовая температура". На прощание спрашиваю: когда окажетесь безработным, перестанете ли быть комендантом лагеря? Хасан разводит руками: "Подождем до весны - там видно будет".
Магас
