Лиза Марчелова Какой же праздник без мордобоя?! Но если публика совсем приличная, все может обойтись простым скандалом. Так и вышло на объявлении номинантов премии "Ника" киноакадемии. Вообще с "Никой" как-то все не просто в последнее время. В прошлом году дискутировали о возможной смене руководства и идеологии, в этом же дело зашло так далеко, что появилась премия-конкурент - "Золотой орел", которую будет присуждать альтернативная академия. Непонятно, правда, кто именно участвует в новой присуждающей альтернативе, потому что все известнейшие деятели кино в академии этой, по крайней мере на этом мероприятии, присутствовали.
"Ника" всегда собирала на свои церемонии цвет отечественного кинематографа, что наблюдалось и в этом случае. В роскошном месте роскошный стол - грибочки, икорка, осетринка, виски (водку почему-то употребляли немного). Создалось впечатление, что смотришь одно большое кино, где в хороших декорациях заняты лучшие наши актеры при участии лучших наших режиссеров, сценаристов и операторов - словом, все звезды. Когда артисты работают не артистами, а людьми, они милы и симпатичны, одеты не из костюмерных, причесаны по-простому. Рязанов и Абдрашитов, Лопушанский и Медведев, Лучко и Скобцева, Мережко и Финн, Учитель и Шиловский┘ Все встречаются, и все дружат, радуются и общаются.
Но веселый настрой церемонии был нарушен. Возникла дискуссия о новой академии, о неправомерном отказе центральных телеканалов транслировать церемонию вручения "Ники", и все это на фоне очередного конфликта между Союзом кинематографистов России и Конфедерацией союзов кинематографистов. Неужели и правда - раскол, и некогда самые дружные киношники разлетятся, как писатели, чтобы потом вновь пытаться собраться? Атмосфера подогревалась эмоциональным выступлением Юлия Гусмана, который догорячился даже до того, что попрекнул закусывающих куском хлеба, который, непроглоченный, так и застревал в горле. Тут же читали ругательные письма деятелей культуры. Поучаствовали даже отсутствующие, например Отар Иоселиани. Подписывали письма президенту, которому, понятно, досуг заниматься еще и этими делами. Раздражались. Но не все. Некоторые пытались-таки абстрагироваться, никак не желая терять ощущение обычной благостности и впадать в истерику, и продолжали мило общаться, наслаждаясь и пользуясь, может быть, последней возможностью мнимого единства, когда все еще встречаются вместе. Но ведь если все останутся вместе - никто не бросит и не ринется в объятия неприятеля, то вместе все и останутся.
Разве не так?
Дарья Гармоненко 